Организация ветеранов локальных войн Artofwar:«Согласно специфике спецназа, приказ априори не может быть преступным» УЛЬМАН ЗНАЛ, ЧТО ПРИКАЗ - ПРЕСТУПНЫЙИ все-таки принял решение расстрелять шестерых мирных жителей... Дело Ульмана...
Организация ветеранов локальных войн Artofwar:
«Согласно специфике спецназа, приказ априори не может быть преступным»
УЛЬМАН ЗНАЛ, ЧТО ПРИКАЗ - ПРЕСТУПНЫЙ
И все-таки принял решение расстрелять шестерых мирных жителей...
Дело Ульмана заставляет вспоминать о важном и неприятном - о том, что хочется забыть. О том, что представители нашего государства от нашего имени на протяжении лет казнят без суда и следствия наших сограждан. Дело Ульмана уникально лишь тем, что дошло до суда.
11 января 2002 года в окрестностях села Дай Шатойского района спецназовцы ГРУ под командованием капитана Эдуарда Ульмана обстреляли автомобиль, в котором ехали мирные жители. Один был убит, у пятерых проверили документы и через несколько часов расстреляли. Приказ о расстреле отдавал Ульман, стреляли лейтенант Калаганский и прапорщик Воеводин.
Виновен Ульман или нет? Должен ли он нести уголовное наказание?
Многие вполне вменяемые и даже порядочные люди склонны его оправдать: «Ульман выполнял приказ. Он не мог поступить иначе». Те же люди могут осуждать нацизм и одобрять осуждение немецких военных Нюрнбергским трибуналом за исполнение преступных приказов. Казалось бы, XX век должен был научить людей делать выводы из истории, сопоставлять факты. Увы…
Среди защитников Ульмана замечен журналист Речкалов, автор серии статей в «Московском комсомольце». Я не стал бы спорить с самим Речкаловым, но приходится вступать с ним в заочный спор ради тех, кого он ввел в заблуждение своими лукавыми статьями.
Казалось бы, Речкалов, называющий себя «патентованным защитником» Ульмана, тем не менее осуждает его. Тот «отдал себя в безраздельное пользование нашей безбашенной армии, ведущей контртеррористическую операцию в своей стране по правилам войны на вражеской территории»; «не послушал свою совесть, твердившую «не убивай», а поступил, как велит солдату устав: «выполнить приказ командира беспрекословно, точно в срок»; не сам расстреливал, а приказал это сделать подчиненным; наконец, не застрелился после этого. За все это журналист осуждает Ульмана, но формулирует вину исключительно в моральных категориях - так, что ни одно из «преступлений» не подпадает под юрисдикцию военного суда.
<…> Ульман не преступник, поскольку в части первой 42-й статьи УК РФ написано: «Не является преступлением причинение вреда… лицом, действующим во исполнение обязательного для него приказа… Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ…». Судят же именно исполнителей, а высшее лицо, отдавшее приказ, прокуратурой не установлено. Эти доводы защита Ульмана и его подельников приводит в суде, а Речкалов воспроизводит в статьях:
1. Спецназовцы ГРУ были обязаны выполнять все приказы, которые им отдавали их командиры.
2. За исполнение приказа, каким бы он ни был, военный человек уголовной ответственности нести не должен.
3. Судить следует того самого наивысшего командира, который отдал приказ. <…>
Но давайте по порядку.
Группе Ульмана приказали организовать засаду - скрытно расположиться на путях передвижения противника для нападения с целью его уничтожения, захвата пленных и т.п. Засаду устроили на окраине мирного, не блокированного войсками села Дай, на дороге, по которой ездили местные жители. Выполнение этого приказа не могло не привести к гибели последних. В итоге была обстреляна гражданская машина. <…> Налицо военное преступление. Но вина Ульмана не очевидна.
Он мог не знать, что в результате общего бардака войска не блокировали село, а по дороге беспрепятственно ездят гражданские машины. Он мог думать, что любая едущая здесь машина полна боевиков. Ему поставили боевую задачу, он выполнял. <…> Скорее всего, ответственность за обстрел гражданской машины <…> целиком лежит на военном командовании. <…>
Но затем Ульману поступил приказ расстрелять захваченных людей. Спецназовцы уже понимали, что боевиков в машине не было. Они проверили документы у задержанных, допросили их, обыскали машину (оружия там не было), даже перевязали раненых. Но был ли приказ?
Вот рассказ Ульмана: «Оперативный офицер Перелевский передал мне (по рации. - О.О.): «У тебя шесть двухсотых». Двухсотый - это значит труп. Я говорю: «Не понял, повтори». «Повторяю: у тебя шесть двухсотых». Я опять говорю: «Не понял, мне что, всех их уничтожить?». «Да».
Вместо четкого и однозначного приказа - намеки. <…> Никто не смог бы вменить Ульману неисполнение этого не приказа даже, а не очень внятного указания!
А если бы майор Перелевский отдал ясный и недвусмысленный приказ расстрелять?
Защита Ульмана доказывает: не имеет права военный человек в боевой обстановке не выполнить приказ командира. Любой! В уставе написано: «Приказ командира должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок». А если командир прикажет убить генерала или «мочить» Верховного главнокомандующего? Одни из защитников Ульмана мямлят: мол, «это совсем другое дело». Другие вспоминают, что есть в 42-й статье УК РФ часть вторая: «Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность».
Со стрельбой по генералу ясно: приказ незаконен. А насчет расстрела задержанных - нет? Не могут взрослые люди, журналисты и офицеры, понять, что приказ расстрелять безоружных людей, среди которых женщина и старик, - преступный?
Речкалов <…> объясняет читателям, как рискованно было Ульману не убить безоружных - ему якобы грозила статья 332 того же УК! «Согласно этой статье, за неисполнение приказа, причинившее существенный вред службе, - до двух лет дисбата. То же деяние, совершенное группой, до пяти лет лишения свободы».
Речкалов не цитирует эту статью точно. А написано там следующее: «Неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке, причинившее существенный вред интересам службы, - наказывается…». «Отданного в установленном порядке»! А что и как Перелевский передавал по рации Ульману? Какой тут «установленный порядок»?!
Согласно части третьей статьи 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», «командирам запрещается отдавать приказы и распоряжения, не имеющие отношения к исполнению обязанностей военной службы или направленные на нарушение законодательства Российской Федерации. Командиры, отдавшие указанные приказы и распоряжения, привлекаются к ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации». <…>
В отличие от журналиста, Ульман, офицер, <…> был обязан помнить и нормы законов, и положения Устава внутренней службы Вооруженных сил РФ. Статья 7 устава определяет однозначно, что понимать под «исполнением военнослужащими обязанностей военной службы»: «Не признаются исполняющими обязанности военной службы военнослужащие: <…> совершающие предусмотренные уголовным законодательством общественно опасные деяния».
Ульман не только исполнил невнятное указание вышестоящего офицера, направленное на нарушение российского законодательства, однозначно запрещающего внесудебные казни. Он сам отдал приказ совершить деяние, подпадающее под пункты «а», «в», «ж» части 2 статьи 105 УК РФ: убийство организованной группой нескольких лиц, заведомо находящихся в беспомощном состоянии. Ульман при этом не «исполнял обязанности военной службы». <…> Тот же устав запрещает применять оружие в отношении женщин - только отражая нападение. Убитая по приказу Ульмана 35-летняя Зайтхан Джаватханова, мать пятерых детей, не пыталась на кого-либо нападать. <…>
«Я не знал, что мне отдали преступный приказ», - твердит Ульман. Обязан был знать!
Утверждение, будто армия может строиться лишь на основе беспрекословного выполнения ЛЮБОГО приказа, ставит армию вне закона.
У сторонников освобождения Ульмана со товарищи от уголовного наказания есть еще один аргумент: приказ о расстреле пришел от высшего начальства - и пока это лицо не привлечено к уголовной ответственности, остальных привлекать негоже.
Тогда надо оправдывать членов бандформирований, пока не поймали всех главарей. <…>
Будет ли свой «Нюрнбергский трибунал» по преступлениям, совершенным в Чеченской Республике? Если будет, то, к сожалению, не скоро. Что, до тех пор нельзя судить военных, милиционеров, сотрудников спецслужб, совершивших при исполнении служебных обязанностей преступления против населения Чечни? Наоборот, надо добиваться уголовного наказания всех, в отношении кого собрана достаточная доказательная база.
Следствие установило цепочку: непосредственные исполнители убийства (Калаганский и Воеводин) - отдавший им приказ Ульман - отдавший по рации указание Перелевский. Дальше - обрыв цепочки. Был ли приказ отдан сверху руководителем операции полковником Плотниковым? Доказательств тому не нашли. Может, не хотели найти? <…>
Речкалов доказывал мне, что присяжные, оправдывая раз за разом Ульмана, вынудят власть назвать того, кто отдал Перелевскому приказ о расстреле. Как одно следует из другого, журналист объяснить не смог. <…> На деле на примере оправдания Ульмана и его подельников отрабатывается механизм увода людей в форме от ответственности за любые преступления.
Допустим, некто выполняет заведомо преступный приказ. Следствие доказывает наличие приказа. Но при движении вверх по цепочке должностных лиц, транслирующих приказ, один из командиров уходит в глухую несознанку. И все! Никто не должен быть наказан! Бездоказательно наказывать высшее начальство нельзя, а наказывать исполнителей без начальства несправедливо?
Эта логика устраивает всех, кто совершает преступления от имени государства. Такие доводы приводят адвокаты милиционеров, «зачищавших» Благовещенск. При всех, казалось бы, резких высказываниях Речкалова в отношении военного командования и армии в целом его статьями могут быть довольны и генералы, отдающие приказы, ведь осуждение Ульмана нанесет серьезный удар по всей системе беззаконного насилия, которая создана в Чечне, а теперь расползается по остальной России.
До сих пор за преступления против мирных граждан на Северном Кавказе были осуждены лишь те военные и милиционеры, которые творили насилие самовольно, без приказа. Но ведь это не самое страшное из происходящего там. Гораздо страшнее система «эскадронов смерти», пыток в тайных незаконных тюрьмах и последующих внесудебных казней. Люди в погонах в этой системе выполняют и отдают преступные приказы. Как Ульман. <…>
Люди этой системы уверены в неподсудности - они выполняют государственный заказ! Если кто-то когда-то и будет отвечать, всегда можно сослаться на обязанность беспрекословно выполнять приказ.
Прецедент осуждения за исполнение преступного приказа угрожает дальнейшей работе такой системы. Потерпит ли она эту угрозу?
Олег ОРЛОВ, председатель совета правозащитного центра «Мемориал»
«НА МЕСТЕ УЛЬМАНА МОГ БЫТЬ ЛЮБОЙ ИЗ НАС...»
«Не хотите убийств - откажитесь от войны»
На протяжении пяти лет четверо офицеров фактически пребывают в подвешенном состоянии. Точно в таком же состоянии находятся тысячи солдат и офицеров, принимавших участие в контртеррористической операции в Чечне. И речь сейчас идет не о виновности или невиновности группы Ульмана. Речь идет уже об отношении власти к своей армии.
Да, преступления, совершаемые военными в Чечне, давно уже стали обыденностью. Жизнь человека в этом регионе не стоит сейчас ничего. И суды над военнослужащими, убивающими людей в состоянии алкогольного опьянения или ради наживы, безусловно, справедливы. Однако дело Ульмана кардинально отличается от подобных дел.
Ульман не был пьян, не занимался самоуправством, не собирался грабить, мародерничать или похищать людей. Его группа находилась в засаде и выполняла боевое задание.
<…> Каждый сам для себя должен решить, как он поступил бы в подобной ситуации: сделал бы то, что приказывают, или бросил бы все и уволился из армии. Не будем сейчас рассматривать и преступность приказа, потому что, согласно специфике спецназа, приказ априори не может быть преступным.
Но надо понять, что Ульман поступил так, как ОБЯЗАН был поступить. Так, как его учили. Потому что спецназ - вне морали. Как-то забылось, что спецназ ГРУ создавался с одной целью - уничтожение шахт с баллистическими ракетами на территории противника, и в то время, когда другие в вузах изучают экономику или бухучет, офицер спецназа изучает способы убийства людей. И посылают его на войну именно за этим - убивать. Защита отечества, священный долг, почетная обязанность, служба Родине - за всеми этими словами кроется одно: убийство других людей. И в войсках специального назначения, в силу их специфики, это возведено в абсолют. В закон. По которому каждый, кто увидел группу спецназа, должен быть убит. Так работают все разведки мира! Иначе нельзя. <…>
И если вы решились использовать прошедших специальную подготовку диверсантов-профессионалов против граждан своей страны на своей территории - какого еще результата вы ожидали?
Если вы против убийств - откажитесь от войны вообще. <…> Поставьте во главу угла человеческую жизнь - как абсолютную, бесспорную ценность.
Если же вы не в состоянии этого сделать, то защищайте свою армию и своих солдат!
Этим судом государство нанесло армии такой удар под колени, какого не смогли нанести даже пятнадцать лет разрухи. Когда власть сдает своих солдат, она уничтожает армию. Не надо никаких вторжений противника - два-три таких суда, и армии больше нет. <…>
<…> Мы свой долг по отношению к государству выполнили, когда оно посчитало это необходимым. Почему государство не выполняет своего долга по отношению к нам?
Очевидно, что Ульман попросту назначен на роль козла отпущения, как того требует сложившаяся на данный момент политическая ситуация. Вы судите его за убийство шестерых человек потому, что у них не было оружия. Но если бы в той машине, у тех же самых людей был найден хоть один патрон, вы назвали бы Ульмана героем и вручили ему орден.
Никто не спрашивает, сколько человек Ульман убил до этого. Никто не спрашивает, сколько человек было убито снарядами, выпущенными из орудий 160-го танкового полка, которым командовал Юрий Буданов. Сколько среди них было детей. Никто не спрашивает, кто же, в конце концов, ответит за гибель детей Беслана.
С вашей точки зрения, видимо, между этими убийствами есть разница. С нашей точки зрения - разницы нет никакой. Убийство всегда остается убийством независимо от способа его совершения.
Такой позицией вы подталкиваете армию к совершению новых преступлений. Этот суд посылает одно-единственное послание: убивай, но не забудь подкинуть патрон. А если ты раскаешься в происшедшем, начнешь оказывать помощь раненым и на следствии сам расскажешь, как было дело, - ты преступник.
Убиты шесть человек. Безусловно, это преступление. Без всяких «но» и «если». И кто-то должен ответить за эти шесть загубленных жизней. Вы для себя решили, что отвечать должны мы, ваши игрушечные солдатики.
Мы для себя решили по-другому.
Мы больше не будем оставаться в стороне. Мы не безмолвное стадо. Мы больше не позволим сдавать своих. <…> Эту грязную войну начали не мы - поверьте, каждый из нас с большим удовольствием остался бы дома на диване. Эту грязную войну начали вы. Так потрудитесь сами отвечать за свои преступления.
Мы не требуем оправдания Ульмана - это не в нашем праве. В конце концов, степень виновности или невиновности гражданина определяет суд. Мы требуем прекращения практики назначения крайних! Мы требуем всестороннего объективного расследования по делу и выявления реальных, а не назначенных виновников! <…>
Также мы обращаемся ко всем ветеранам локальных войн бывшего СССР и России.
Братцы! <…> При том разгуле бесшабашности, при котором ведется «контртеррористическая операция» в Чечне, <…> при таком грязном ведении войны против граждан собственной страны на территории собственной страны же, в которую втянута собственная армия, на месте капитана Ульмана мог бы оказаться каждый из нас. Собственно, все мы и так были на его месте. Все мы стреляли.
И это не Ульману не повезло, что его «сдали», это нам повезло, что не сдали нас. <…>
За те двенадцать лет, что идет война, Чечню прошли около миллиона человек. Это население большого города. Двадцать дивизий. Нас много. Мы - сила. И в наших силах изменить наше настоящее и наше будущее. <…>
Из обращения общественной организации ветеранов локальных войн
Полный текст - www.Artofwar.ru
Я НЕ WWW.РУ
На войне убийц не бывает? В Катыни тоже убийц не было? Тезис - «кто увидел группу спецназа, должен быть убит» - имеет право на существование только на территории, контролируемой противником. Чечня - что, контролируется талибами? Вывод: спецназ ГРУ выродился в кровавых мясников, которые на территории собственной страны творят кровавый беспредел, да еще и имеют наглость угрожать.
Надо, обязательно надо судить тех, кто отдает приказы. Но если не получится, надо обязательно осудить тех, кто эти приказы выполняет. Если авторы текста пишут правду, 2-3 таких случая - и желающих стрелять в заведомо мирных жителей по приказу тоже не останется. Дай-то Бог! Вот почему надо осудить Ульмана по всей строгости - не только потому, что он УБИЛ мирных жителей, но и для того, чтобы отбить охоту убивать у тех, кто еще на свободе.
SSE, лейтенант запаса, ОсНаз
Я бы повязал их всех, кляпы в рот и сложил рядком под кустик в стороне от дороги. Машину с дороги убрал бы. И все. Когда их найдут, информация, которую они кому-либо смогут обо мне дать, безнадежно устареет. Убивать-то зачем? А в данном случае имела место еще и попытка скрыть убийство. Если Ульман чувствовал правомерность своих действий, зачем было чего-то там «имитировать»?
Липатенков Павел Сергеевич
Государство должно, обязано защищать тех, кто по его приказу был поставлен в нечеловеческие условия и вынужден преступать общечеловеческие нормы. Ни в коей мере не одобряя всякое убийство, все же требую свободы капитану Российской армии.
Загорулько Владислав Алексеевич
НЕПОДСУДЕН! Осуждение Ульмана будет растолковано нами как предательство и сознательная борьба с армией. Понести наказание должны отдавшие приказ. В противном случае вина ляжет на главнокомандующего и министра обороны. Ст. л-т запаса. Чечня, 1995-1996.
Ульман и остальные парни - НЕПОДСУДНЫ! Насчет их вины… это между ними и Создателем. «Страна, не уважающая своих солдат, обречена быть низведенной до сноски в истории». Срочная - рядовой, 154-й отдельный батальон, в/ч 65007; ныне - лейтенант запаса ВВС.
Мое мнение: они виновны только в том, что не послали при посылке их в Чечню на … свое командование, отправляющее их вести боевые действия без объявления войны! Судить их независимым судом можно только после суда над Ельциным, развязавшим эту бойню, и ВВП, продолжающим ее, при этом не называя ее официально войной.
Гульков Павел, ст. л-т запаса
Приказы бывают разные, преступные в том числе. За все придется ответить каждому и персонально, пусть не здесь, не сейчас. Прикрываться приказами - скотство, если у вас вместо совести приказ, что ж… туда вам и дорога. Что касается Ульмана: два раза не судят, если оправдан - значит, оправдан.
Александр Чуйков
Сам был на первой и второй чеченских. Наша власть никогда не услышит: «Идущие на смерть приветствуют тебя!». Наша власть вообще ничего не слышит и не хочет слышать. Повторное, а теперь уже в третий раз судилище над капитаном Ульманом и его группой - это суд над всеми нами, теми, кто позволил нынешней власти прийти и взять ее даром. И в том, что теперь решение суда будет угодно власти нынешней - как российской, так и откровенно бандитской власти в Чечне, нет сомнения. Что же, позволили серым полковникам прийти к власти, позволим теперь им еще нас осудить к пожизненному заключению под этой властью? Позволим, товарищи офицеры?
Я веду свой дневник в ЖЖ всего полтора месяца. Многие животрепещущие вопросы я в нём рассмотреть ещё не успел. Или посчитал не нужным затрагивать темы, полно и со знанием дела освещённые в популярных сайтах и дневниках более опытных пользователей. Это касалось в том числе и "дела Ульмана". Велик ли смысл в том, что я в тысячный раз повторю однотипные проклятия в адрес чеченов и их друзей, растиражированные во всех патриотических ресурсах? Поможет ли это русским офицерам? Вряд ли. К тому же, френды вполне осведомлены о моих взглядах и, уверен, догадываются о моей позиции в отношении этого дела. Видя судилище над героями, хочется сделать лишь одно - взять автомат и убивать, убивать, убивать!
Услышав о "побеге" Ульмана, Воеводина и Калаганского, я поначалу воспринял это как должное. Что ещё делать славным сынам Отечества, которых оккупационные власти намерены кинуть на два десятка лет за решётку? Понравилась версия и о том, что их фактически взяло под опеку ГРУ, оградив от растерзания шакалами. Некоторое время я был вполне спокоен. Но постепенно стали доходить крайне тревожные слухи и подозрения. Пока я обдумывал сложившуюся ситуацию, получил вопрос от szhap_o_kljak
: почему вы не поддерживаете прорыв информационной блокады по поводу возможного похищения группы Ульмана?
Вряд ли моя поддержка чего-то особенно значит, но за мужиков действительно страшно.
Капитан Эдуард Ульман, прапорщик Владимир Воеводин и капитан Александр Калаганский в первый раз не явились на прения в Северо-Кавказский окружной военный суд 12 апреля. Пришёл только майор Алексей Перелевский. Тогда свои доводы как раз должна была представлять сторона защиты. Судья не стал драматизировать ситуацию и перенёс заседание на следующий день. Тем более, что в конце марта суд однажды откладывался из-за серьёзной болезни отца Воеводина, проживающего в Новосибирской области. Плохо себя чувствовала и мать Ульмана. Однако и через день никто из троих офицеров в здание суда не пришёл. Их адвокат Роман Кржечковский признался, что потерял связь с подзащитными ещё 5 апреля. "По моей информации, Ульман должен находиться в Москве, Владимир Воеводин в Новосибирске, а Александр Калаганский в Улан-Удэ. Где они находятся сейчас - мне не известно. Дозвониться я им не могу, так как телефоны отключены", - пояснил он. Командир воинской части в Бурятии, где проходят службу обвиняемые, в свою очередь сообщил, что в Улан-Удэ офицеры не появлялись. Сторона обвинения поспешила заявить, что ожидала такого поворота событий, намекнув на спланированность побега военнослужащих.
Но вот в интернет-блогах появились сообщения, направленные на развенчание трагико-романтической истори и с побегом. "...Рамзан Кадыров отмечал в Ростове свою инаугурацию, получал по этому случаю поздравления и подарки. Вечером, около 23 часов, он вместе со своей “свитой” - несколькими машинами вооружённых людей - появился в Ростовском окружном военном суде, где, как известно, шёл суд над Эдуардом Ульманом. ... По приказу Кадырова судьи были вызваны из своих домов, явились в суд и за пять минут вынесли обвинительный приговор, удовлетворив все требования прокуратуры. Немедленно после этого Ульмана под конвоем отправили в Омск
...”. На первый взгляд - вроде бы туфта, "утка". Хотя... Возможно любое, самое дикое скотство.
С сайта http://ulman.ru : Для Ульмана и членов его разведгруппы нет смысла скрываться после того, как он и его сослуживцы прошли полностью путь судебных заседаний ДВАЖДЫ и ДВАЖДЫ были оправданы. Основываясь на той информации, которая доступна по делу Ульмана, можно утверждать, что его исчезновение может быть выгодно нескольким сторонам, причем сторонам, обладающим существенными силовыми ресурсами, и опытом проведения тайных силовых операций. Несомненно, выгодно исчезновение чеченской стороне
- они постараются и уже приложили усилия к тому, чтобы исчезновение было проинтерпретировано как БЕГСТВО от суда. А тут уже можно переходить и к разговору о виновности. Таким образом чеченская сторона добьется важного для себе признания вины русских офицеров. Выгодно исчезновение Ульмана и руководителям той злосчастной операции - прямым и косвенным.
Бегством он как бы подтверждает свою виновность, новых НЕУДОБНЫХ обвинений для вышестоящих чинов не будет. Уходят вместе с ним и неудобные вопросы о статусе военнослужащих, которые были задействованы в так называемой контртеррористической операции, которую никто из россиян иначе как чеченской войной не называет. Выгодно исчезновение, которое уже начали называть бегством и прокурору.
Бегство скрывает всяческие несуразности и шероховатости в представленном обвинении. ... Пожалуй, наименее выгодно бегство разведгруппе Ульмана.
Когда они выходили на боевые задания в тылу противника, их прикрывала армия и держала наготове пути для возвращения. Теперь, когда на них сделана ставка в подковерных играх - вся территория России стала для них местом, где слишком много силовых структур, заинтересованных в том, чтобы их не стало. Нет разведгруппы - нет проблем
.
Председатель КРО Дмитрий Рогозин: Речь идет о том, что подсудимых группы Ульмана нашли и вывезли на территорию Чечни. Версия о том, что трое подсудимых по делу Ульмана скрылись, выгодна всем - и потерпевшим, как подтверждение обвинительного приговора, и суду, который вправе вынести приговор заочно, и вышестоящему командованию Ульмана. ... Я попросил провести следствие по факту исчезновения подсудимых, а также провести проверку жилых и нежилых помещений родственников и потерпевших, где могут удерживаться Ульман и другие. ... Думаю, что в этой ситуации необходимо обеспечить вооруженную охрану подсудимых по делу Худякова и Аракчеева
.
Из блога ogurcova
: ...Чеченцы вывезли только кровников. Перелевский им не нужен. ... Это чисто чеченская тупорылость! Они вообще не понимают всех этих юридических заковык, когда им суют какого-то Перелевского, когда Ульман с бойцами прямо признались в суде, что расстреливали именно они, без прямого участия Перелевского
.
Вот так. Какие тут могут быть комментарии? Вероятность похищения и последующего (не дай Бог!) уничтожения составляет почти 100%. Ещё раз: конечно же, не дай Бог! Но правде придётся смотреть в глаза. Чеченская мразь как уверенные и хваткие исполнители, определённые структуры (как их называет с понятным намёком патриотический писатель-историк В. Шамбаров, "силы неведомые") в роли заказчика. В "точке Ульмана" сошлись интересы нескольких антирусских, античеловеческих субстанций. Исчезновение спецназовцев ГРУ выгодно многим, слишком многим.
Ещё такой момент. Капитан Ульман - мощный мужик с русско-прибалтийскими корнями - умный, эрудированный человек с предельно ясными взглядами. Офицер, лидер. В армии идёт смутное брожение, общество потихоньку дозрело до милитаризированного каудильизма в русском, заведомо жёстком варианте. 29 сентября 2006 года в своём блоге e_ulman
Эдуард написал: При наличие достаточно большого спектра политических партий в России, наличия множества общественных организаций ветеранов, в России до сих пор нет политического движения (партии) защищавшего бы и отстаивавшего бы интересы ветеранов и действующих военнослужащих. Ветераны - это не только уволенные в запас и вышедшие на пенсию военнослужащие, это еще и молодые парни, прошедшие Чечню, будучи срочниками, это люди которым не безразлична Россия в силу того что они активно защищали ее рискуя жизнью. Не может быть безразлична тебе страна, на защиту которой ты выступал с оружием в руках. Может быть горечь в душе на отношение страны к тебе, потому что готов был отдать жизнь но безразличия быть не может. Считаю, что в России должна быть создана партия ветеранов, как партия людей на своем горбу испытавших к чему приводят безответственные политические игры. Партия, для которой спокойствие государства – основная цель. Партия для которой защита своих граждан – не пустой звук. Партия – не допускающая необоснованного насилия, но решительно применяющая его в случае угрозы благополучия государства (например, при мятеже, т.е. вооруженном восстании)
. ПротоМанифест? Преддверие конкретных действий в этом направлении? Реакцию "сил неведомых" предугадать несложно.
А пока надо рыть землю и не допускать замалчивания. В этом szhap_o_kljak
полностью права. Распространяем информацию, анализируем её, ищем ребят. И молимся за них.
“По подозрению в совершении особо тяжкого преступления разыскивается Ульман Эдуард Анатольевич, 1973 года рождения. Несудимый. Особых примет нет. Имеет навыки обращения с огнестрельным и холодным оружием. Владеет приемами рукопашного боя. При задержании соблюдать осторожность”. Это цитата из розыскной ориентировки, отправленной из Ростова-на-Дону в МВД Бурятии. Лапидарное милицейское описание и не должно давать психологического портрета. Нарисуем его сами. Все-таки Ульман со всеми своими навыками бегает среди нас.
Идол спецназа
Суть натуры Ульмана - фанатик. В первом значении этого слова: “тот, кто до исступления предан своей религии”. Вот только богов у капитана много. Ульман - язычник. Чтоб понять поступки этого человека, следует осмотреть весь его пантеон. Спецназ - первый идол.Бурятский гарнизон, офицерская гостиница. Ульман возвращается со службы. Вход в гостиницу - тренировка. Ульман движется перебежками: “оседлал угол”, “мелькнул”. Ладони сложены перед собой, будто в руках оружие. Поднялся на пятый этаж. Боевая задача выполнена.
На задворках батальона - старые развалившиеся казармы. Ульман подбивает офицеров купить пневматические пистолеты. Надевают слесарные очки, бегают по развалинам, маскируются, стреляют друг в друга металлическими шариками. Довольно болезненно. Всем офицерам приходило такое в голову. Но воплощал это только Ульман.
Все спецназовцы знают про “туман на лице” - маскировочную раскраску физиономии специальным карандашом. Но редко кто из офицеров это делает - пот течет, лицо щиплет. Капитан Ульман разрисовывал себя, как восторженный неофит. И на войне, и на учениях.
Русский солдат либо рубится насмерть, либо скучает. Этим он отличается от солдата НАТО. Русский не умеет играть в войну. Ульман играл с удовольствием и на полном серьезе. Видимо, потому что немец. От фронтовых учений многие офицеры стараются отвертеться. Ульман участвовал во всех.
Идол-олень
Ульман родился, жил и учился в Новосибирске, служил в Забайкалье. С чеченцами практически не сталкивался. Сведения о них черпал из оперативных сводок, куда хорошие люди не попадают, да из фильмов типа “Чистилища”. Ульман это кино смотрел.Подмечено, что разведчики из бурятской бригады спецназа относятся ко всем без исключения чеченцам с большей неприязнью и недоверием, чем, например, такие же разведчики из Ростовской области. И это чистая география.
От Улан-Удэ до Моздока 10 с лишним часов лету плюс дозаправка. Летит солдат и думает: е-мое, как далеко-то. Приземляется на Кавказе и что видит? На родине его сосны и холодно, здесь - папоротники и тепло. Дома воздух сухой, здесь - влажный. Все иначе, все по-другому. А первый признак врага - он другой. Интересно наблюдать, как по-разному разговаривают с чеченцами офицеры из Забайкалья и Ростова. Первые, пока не привыкнут, беседуют с ними как с пленными из иностранной армии - вежливо или жестко, но обязательно сохраняя дистанцию. Вторые с легким презрением или подчеркнутым уважением, но всегда по-свойски, раскованно, как с людьми знакомыми и понятными. Так буряты разговаривали бы с китайцами. Ростовчане - независимо от национальности - те же кавказцы, и в Чечне они торчат дольше - чей округ, того и война. Чеченцев знают с детства. Видели всяких - плохих и хороших. Буряты не видели никаких. Для ростовчан чеченец либо враг, либо нет. Для бурятов - скорее всего враг. Нюанс тонкий, но существенный. Бурятских разведчиков ростовские коллеги за глаза называют “оленеводами”, подчеркивая их чужеродность на Северном Кавказе. Вооруженный конфликт на собственной территории - дело тонкое. И не стоит его усугублять, втягивая в войну людей, чьи привычки кардинально отличаются от менталитета местного населения. И если без бурятской бригады в Чечне не обойтись, то использовать ее лучше где-нибудь на границе с Грузией. Итум-Кале, Тусхарой. В зоне ответственности 14-го погранотряда. Людей там почти нет. И мирные через границу не ходят.
Окажись на месте Ульмана капитан из ростовской бригады, все могло быть иначе. Он бы не стал слепо выполнять приказ о расстреле пятерых задержанных. Не потому, что симпатизирует чеченцам, а просто в силу житейского опыта. И никакой полковник Плотников не смог бы его убедить, что пятеро безоружных селян являются боевиками. Ульмана тоже не убеждали, просто передали приказ. А дальше сработал фактор “оленевода”. “Я тогда подумал, как же эти люди важны для чеченского сопротивления, если с ними приказано поступить так жестко”, - говорил Ульман.
Из всех возможных объяснений бесчеловечного приказа он выбрал самое нелепое. Но то единственное, которое не рушило его веры. И тут мы подходим к самому опасному истукану.
Идол с горы Дайлам
Трагедия у села Дай - по форме античная. Внизу на дороге люди. Вверху на горе - боги. Только гора эта называется не Олимп, а Дайлам, отметка над уровнем моря 1338,0.Коллеги Ульмана никак не могут понять, почему он, обстреляв машину, не скрылся. Можно не уходить с дороги, сместиться на километр и продолжать наблюдение. Вместо этого он не только остался на месте, но и вышел из укрытия проверять проезжающие машины. А Ульман просто верил в руководителя операции. Бог сказал остаться, Ульман остался. Бог сказал - убей, Ульман убил. Характерно и то, что Ульман беспрекословно выполнял приказы не какого-то знакомого командира, в чьем профессионализме он не сомневался, а командира абстрактного, которого никогда не видел. Высшего существа, знающего истину. Я спрашивал Эдуарда, почему он не усомнился в приказах, которые выглядели нелепыми, - рассекретиться, убить безоружных, оставаться на месте, взорвать машину, сжечь трупы. “Я не знал всего замысла операции, - отвечал Ульман. - А значит, не мог считать приказы нелепыми”. Замысел операции - звучит как промысел божий. А бог оказался растерянным паркетным полковником, без году неделя в Чечне. Ульман убедил себя, что убивает агентов Хаттаба. А оказалось, что он заметал преступные следы своих богов-полковников. Собственные следы Ульман не заметал, иначе никто на той дороге капитана бы не увидел. Скольких смертных погубила Афина, только чтоб досадить брату Аресу. Этими подставами языческие боги и отличаются от Бога настоящего.
Ульману не пришло в голову, что он совершает уголовное преступление. Он фанатично верил в справедливость и необходимость войны под названием “контртеррористическая операция”. И не верил, что здесь есть кто-то, кроме врага.
Идол врага
Целью той операции был Хаттаб. Однако в бурятском отряде мало кто в это верил. Комплексная операция? С пехотой, с авиацией, с ФСБ? Ну, значит, точно никакого Хаттаба там нет. Так рассуждали все, кроме Ульмана. За полгода до этого он уже воевал с Хаттабом в Дарго. Был радиоперехват, что боевики идут в село. Разведчики рыли полнопрофильные окопы, насыпали песком мешки. Прилетевшая комиссия провела строевой смотр. На третий день стало ясно, что Хаттаб пошутил. Комиссия улетела, жизнь пошла своим чередом. Почистили оружие, можно расслабиться. И тут раздавался голос замкомроты Ульмана: “Вторая группа третьей роты, боевая тревога!” - “Эдик, от…сь, пойдем лучше в волейбол поиграем”. - “А Хаттаб?” И он шел в свой окоп, улучшал его, тренировался.И теперь разведчики понимали, что их просто пугают: Хаттаб и 15 арабов? А на самом деле и не Хаттаб. И арабов, наверное, не 15, а пять. Причем трое из них ранены, да и не арабы они вовсе, а таджики.
А Ульман не позволял себе усомниться. Верил в Хаттаба и мечтал о встрече с ним. Когда на дороге появился “уазик”, он верил, что там Хаттаб. Когда “уазик” не остановился, он верил, что за скалой арабы выпрыгнут из машины и рассредоточатся. Он всегда ожидал самого худшего. И одного неверного движения водителя было достаточно, чтобы Ульман принял его за врага. Идеальный боец для войны в глубоком тылу противника.
В следующей части - последний идол Ульмана. И психологический портрет остальных участников побега.
...Примерно вот в эти дни, пять лет назад, они пропали. Как сообщалось в СМИ, "перестали являться на заседания суда". Трое подсудимых по "делу Ульмана": капитан спецназа ГРУ Эдуард Ульман и его подчиненные, лейтенант Александр Калаганский и прапорщик Владимир Воеводин, - бесследно исчезли.
К тому времени их следственно-судебный кошмар тянулся уже пять лет. Два года Эдуард провел в следственном изоляторе. Дважды - в 2004 и 2005 гг. - присяжные оправдывали разведчиков. На это и.о. главы правительства Чечни Рамзан Кадыров отреагировал так: "Очевидно, суд не понял воли чеченского народа". Для меня же вердиктами присяжных было сказано все.
Понятно, что нам, простым смертным (журналистам, блогерам, общественности), доступ к материалам дела закрыт. Да и много в деле было секретной информации, не подлежащей разглашению. Тем более, что в то время в Чечне еще продолжалась контртеррористическая операция, и подразделения ГРУ продолжали там свою работу. Но не всякое уголовное дело способно обрести такой огромный общественный резонанс, не всяких подсудимых дважды оправдывали 12 присяжных - разными составами. Поэтому у меня не осталось никаких сомнений в их невиновности. Точнее, в том, что в тот злосчастный день, 11 января 2002 г., Эдуард просто не смог поступить иначе. И крепло недоумение по поводу того, что на скамье подсудимых рядом с ними не оказались их командиры, отдавшие им преступный приказ.
И к чему гадать, как можно было бы поступить на месте командира разведгруппы Э.Ульмана при выполнении того боевого задания. Когда окажемся на его месте - тогда и будем рассуждать. А сидя дома или в офисе за компом, мы не имеем морального права разглагольствовать об этом. Вот почему я полностью доверяю присяжным, дважды оправдавшим разведчиков. Но под давлением чеченской стороны оба вердикта были обжалованы и отменены военной коллегией Верховного суда.
Пять лет назад, в апреле 2007 года, неумолимая прокуратура уверенно подводила процесс к признанию офицеров виновными в убийстве шести человек и длительным тюремным срокам. За год до этого Конституционный суд сделал невозможным дальнейшее рассмотрение "дела Ульмана" и других аналогичных дел присяжными, препоручив судьбы разведчиков воле военного судьи. Стало очевидно, что дважды оправданные офицеры все-таки окажутся за решеткой. Тем не менее ничто в их поведении не предвещало намерений скрыться. Они не явились в суд на очередное заседание, 12 апреля 2007 г. Об их местонахождении с тех пор никому ничего не известно. После этого пропавшие разведчики были объявлены в федеральный розыск. А в июне СКВС вынес им заочный приговор, осудив к длительным срокам заключения. До сего дня об их судьбах нет никакой информации.
Высказывались самые разные предположения по этому поводу: скрылись, похищены чеченцами, ликвидированы чеченцами или своими коллегами. Чеченские правозащитники и чиновники, в свою очередь, показывали пальцами на группу поддержки обвиняемых - военную разведку, адвоката и их общественного защитника Д.Рогозина. Любая версия имела свои основания. И ни одна из них до сих пор не снята со счетов. Как, впрочем, и не подтверждена. За прошедшие пять лет исчезновение троих разведчиков обросло толстым слоем слухов и домыслов. Осиротевший блог Эдуарда Ульмана до сих пор пополняется комментариями самого разного толка - от выражений сочувствия до ругани "сочувствующих" между собой.
Ни малейшей новой информации, хоть сколько-то проливающей свет на их исчезновение, с 12 апреля 2007 г. так и не поступило. Поэтому лично я верю, что они живы и им ничто не угрожает. И что когда-нибудь мы сможем убедиться в этом. Но, видимо, это будет уже совсем другая эпоха. Когда суды перестанут выполнять политический заказ и будут опираться только на закон. А на скамье подсудимых будут сидеть не стрелочники, а настоящие преступники. Когда власть перестанет сталкивать народ и армию, спихивая затем всю ответственность на младших офицеров, выполнивших приказ. В общем, многое должно измениться в жизни страны, чтобы в "деле Ульмана", наконец, была поставлена точка, а ветераны КТО на Северном Кавказе могли спокойно жить, не опасаясь быть осужденными за исполнение воинского долга.
Эдуард Анатольевич Ульман (24 июня 1973, Новосибирск)- российский военнослужащий. Капитан спецназа ГРУ. Решением Северо-Кавказского окружного военного суда признан виновным в убийстве шести мирных жителей Чечни.
Эдуард Анатольевич Ульман
Дата рождения 24 июня 1973
Место рождения Новосибирск, РСФСР
Принадлежность Россия
Род войск Спецназ ГРУ
Годы службы с 1994
Звание капитан
Награды и премии
Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени
Родился в семье инженера. Окончил Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище (НВВПОУ) (1994).
В 1994 году был взят на службу в спецназ ГРУ.
Дело Ульмана
Хроника событий
Согласно статье 2007 года Ирины Дедюховой из сетевого издания «Полярная звезда» и статье 2005 года Вадима Речкалова из «Московского комсомольца», 10 января 2002 года командующий Объединённой группировкой вооружённых сил генерал-лейтенант Владимир Молтенской подписал директиву № 3/02772 о проведении операции в Шатойском районе Чечни. Целью операции была поимка полевого командира Хаттаба, который по имевшейся оперативной информации скрывался в селе Дай вместе с отрядом из 15 человек.
Непосредственным руководителем операции был назначен заместитель Молтенского по воздушно-десантным войскам полковник Владимир Плотников, который был переведён в Чечню из Москвы, из оперативного штаба ВДВ, за две недели до операции, в конце декабря 2001 года.
Населённые пункты планировалось блокировать Объединённой группировкой вооружённых сил, а для перехвата групп боевиков, которые сумели бы вырваться из оцепления, были направлены разведгруппы спецназа.
11 января 2002 года группа № 513 спецназа ГРУ в составе 12 человек под командованием Эдуарда Ульмана десантировалась в 3 км юго-восточнее Дая, недалеко от села Циндой и организовала засаду в разрушенной кошаре в 5 метрах от дороги Дай - Циндой, ведущей в Грузию.
Согласно свидетелю, старшему сержанту Эдуарду Попову, находившемуся в группе Ульмана, при появлении машины с пострадавшими «Ульман выбежал на дорогу и взмахом руки приказал остановиться двигавшемуся „УАЗику“. Машина не только не остановилась, а попыталась сбить Ульмана, после чего он отскочил в сторону, сделал предупредительный выстрел, машина продолжила движение, и только потом дал команду стрелять».
При осмотре автомашины в ней были обнаружены 6 человек, пять мужчин и одна женщина. Один пассажир (Саид-Магомед Аласханов) в результате обстрела погиб, двое (водитель Хамзат Тубуров и пассажир Абдулвахаб Сатабаев) получили огнестрельные ранения.
Выведя из машины пятерых задержаных (водителя Х. Тубурова и ехавших с ним в посёлок Нохч-Келой граждан А. Сатабаева, З. Джаватханову, Ш. Бахаева и Д. Мусаева), военные оказали первую медицинскую помощь раненым Тубурову и Сатабаеву, после чего по приказу Ульмана перевели задержанных в близлежащую ложбину и оставили там под охраной. Оружия и боеприпасов в обстрелянном автомобиле не оказалось.
Сразу после задержания Ульман доложил обстановку в штаб, запросил эвакуацию раненных и сообщил паспортные данные задержанных. По приказу из штаба его раскрытая группа была переведена в режим обычного блок-поста. До захода солнца группа остановила (на этот раз без применения оружия) ещё три автомобиля местных жителей, которые после досмотра и проверки документов были отпущены. Поздно вечером майор Алексей Перелевский передал приказ уничтожить оставшихся в живых. Ульман три раза просил повторить приказ, в последний раз дав прослушать его всем бойцам своего подразделения, но приказ был подтверждён. После этого Ульман приказал лейтенанту Александру Калаганскому и прапорщику Владимиру Воеводину расстрелять задержанных. Затем трупы были загружены в УАЗ, который облили бензином и подожгли. После этого штаб запросили о путях отхода, но всякая оперативная связь с Ульманом и его группой была прекращена. В тот же вечер группа спецназа добралась до штаба, где Ульман лично доложил полковнику Плотникову об уничтожении задержанных.
Поскольку группа спецназа была демаскирована командованием, никакого секрета в том, кто уничтожил пассажиров УАЗа, для местных жителей не было. 13 января 2002 года в часть, где находился капитан Ульман со своей группой, явились вооружённые чеченские милиционеры с требованием выдать им группу спецназа. Вооружённого столкновения удалось избежать, поскольку командование военных поспешно заявило, что группа спецназа будет отдана под суд.
14 января 2002 года капитан Эдуард Ульман , лейтенант Александр Калаганский, прапорщик Владимир Воеводин и оперативный офицер майор Алексей Перелевский, находившийся на временном пункте управления операцией штаба и передавший приказ группе о ликвидации, были арестованы. Ульману, Калаганскому и Воеводину было предъявлено обвинение в убийстве, майору Перелевскому - в превышении полномочий.
Другие версии
Согласно Елене Строителевой из газеты «Известия», следствие установило, что 11 января 2002 года группа спецназа под командованием Ульмана расстреляла шестерых чеченцев.
По данным журналистского расследования Анны Политковской из «Новой газеты», 11 января 2002 года Ульман с подчинёнными десантировались с воздуха на поиски раненого Хаттаба. На горной дороге из райцентра Шатой десантники убили «шесть человек, попавшихся им на пути». Военный комендант Шатойского района, начальник военной разведки майор Виталий Невмержицкий, наткнувшись на «самостийный крематорий», вызвал прокуроров из Шатоя. Убитыми оказались:
Зайнап Джаватханова, 41-летняя мать семерых детей, ожидавшая восьмого, инвалид второй группы, село Нохчи-Келой;
Саид-Магомед Аласханов, 68-летний директор сельской школы, село Нохчи-Келой;
Абдул-Вахаб Сатабаев, завуч, село Нохчи-Келой;
Шахбан Бахаев, лесник, село Нохчи-Келой;
Хамзат Тубуров, водитель, село Дая;
Магомед Мусаев, 22-летний племянник Джаватхановой, село Старые Атаги.
Согласно Людмиле Тихомировой, адвокату родственников погибшего Хамзата Тубурова, водитель не успел подчиниться приказу десантников остановиться, и десантники открыли огонь на поражение. Директор школы был убит сразу, ещё двое пассажиров были ранены. Им была оказана медицинская помощь.
Эдуард Ульман доложил офицеру связи майору Перелевскому.
Адвокат прапорщика Воеводина Николай Остроух сообщил, что Перелевский доложил полковнику Плотникову, после чего Перелевский отдал приказ на уничтожение. Согласно свидетелю Николаю Эпову, находившемуся в палатке с Перелевским, Перелевский посоветовался с «каким-то полковником с усами и в валенках», который заявил: «Пленных не брать». Согласно свидетелю Александру Круплеву, руководителями операции были полковники Плотников и Золотарёв.[Десантники попытались взорвать машину, потом облили трупы бензином и подожгли.
Судебные процессы
Первый процесс (2004)
29 апреля 2004 года суд присяжных оправдал группу Ульмана, сочтя, что они не имели права нарушить приказ командира. Это решение было подтверждено вердиктом суда 11 мая. Однако потерпевшие обжаловали приговор и военная коллегия Верховного суда России отменила его, мотивировав своё решение тем, что граждане Надежда Ананьева, Вячеслав Ефимов, Тамара Изотова и Николай Степанов были включены в список присяжных в обход закона.
Согласно военной коллегии Верховного суда, капитан Ульман получил несвоевременное сообщение о приближающемся автомобиле, не успел остановить его и превысил полномочия, приказав открыть стрельбу и начав стрелять сам.
Второй процесс (2005)
19 мая 2005 года присяжные вновь оправдали военнослужащих, единогласно признав их невиновными.
Решение второго суда присяжных вызвало массовые акции протеста в Чечне. В частности, в Грозном прошёл многотысячный митинг. Власти Чеченской Республики также добивались пересмотра дела.
В конце августа военная коллегия Верховного суда России вновь отменила оправдательный приговор.
Третий процесс (2005-2006)
В ноябре 2005 года началось третье рассмотрение дела. Слушания были приостановлены в феврале 2006 года в связи с запросом президента Чеченской Республики А. Д. Алханова в Конституционный суд РФ. В запросе оспаривались нормы федерального законодательства, на основнании которых дело рассматривалось военным судом без участия присяжных заседателей из Чечни. 6 апреля Конституционный суд постановил, что до введения в Чечне судов присяжных дела по особо тяжким преступлениям военнослужащих должны рассматриваться судьями без участия присяжных.
На этой стадии в дело вступил адвокат Мурад Мусаев, представлявший семьи убитых жителей Чеченской Республики.
6 июня президиум Верховного суда РФ постановил, что дело Ульмана будет рассматриваться тремя профессиональными судьями, и вернул его на новое рассмотрение со стадии комплектования коллегии присяжных.
Четвёртый процесс (2006-2007)
21 августа 2006 года в Северо-Кавказском военном окружном суде начались предварительные слушания на четвёртом судебном процессе по делу Ульмана.
4 апреля 2007 года представитель прокуратуры потребовал признать военнослужащих виновными в убийствах мирных жителей Чечни и приговорить: Ульмана и Перелевского к 23 годам лишения свободы, Воеводина - к 19 годам, Калаганского - к 18 годам. Кроме того, гособвинитель потребовал лишить обвиняемых воинских званий и государственных наград и обязать выплатить потерпевшим компенсацию морального ущерба в сумме одного миллиона рублей каждому. Адвокат Мурад Мусаев
в прениях сторон заявил: «Хватит военно-патриотической риторики, Ульман - не офицер. Офицер скорее пустил бы себе пулю в лоб, чем стал бы стрелять в спину женщине. Обвиняемые - не солдаты и не офицеры, а псы войны и убийцы, заслуживающие сурового наказания».
13 апреля, после того как Ульман, Воеводин и Калаганский дважды не явились в суд, они были объявлены в федеральный розыск. Кроме того, суд постановил изменить им меру пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу.Также, 13 апреля было выдвинуто предположение, что
Loading...