Александра Керенского и сегодня многие считают «гробовщиком» русской монархии, обвиняя как в смерти царской семьи, так и в том кровавом хаосе, который случился после низвержения монархии. Он побывал на самой вершине власти, впервые в истории став самым молодым правителем огромной России не по праву наследования: на эту вершину его ненадолго «занесло» революционным ветром. Но этим же ветром и «сдуло» Керенского с престола. По легенде, из Зимнего дворца ему пришлось бежать в женском платье. Одни говорят – в одежде медсестры, другие утверждают – горничной.
Детство и юность
Родился Александр Фёдорович Керенский в мае 1881 года в Симбирске. Том самом, где в своё время появился на свет . Из-за разницы в возрасте они не были друзьями, но их родители дружили. Отец, окончивший духовную семинарию в Пензе, выбрал себе мирскую профессию. Проработав несколько лет в уездном училище, он получил ещё одно высшее образование, окончив историко-филологический факультет Казанского университета.
После преподавательской деятельности дослужился до кресла директора Симбирской мужской гимназии. Там он и познакомился с директором Симбирских училищ Ильёй Николаевичем Ульяновым. Они дружили семьями. Самым известным учеником Керенского оказался тот самый Владимир Ульянов. После ареста и казни его брата Александра Фёдор Керенский дал Владимиру Ульянову положительную характеристику, без которой тот не смог бы поступить в университет.
Александр Керенский в детстве на руках у матери В Казани Керенский женился на внучке богатого московского купца и дочери начальника топографического бюро Казанского военного округа Надежде Адлер. Одни исследователи настаивают на её еврейском происхождении, другие называют дворянкой с русско-немецкими корнями.
В Казани у Керенских родилось трое дочерей, а после переезда в Симбирск двое сыновей – Александр и Фёдор. Саша, старший сын, пользовался особенной любовью. В детстве он переболел туберкулёзом бедренной кости, но после длительного периода реабилитации смог полностью восстановить подвижность и даже отлично танцевал.
В 1889 году Керенского-старшего назначили главным инспектором училищ в Туркестанском крае. Семья переехала в Ташкент, где 8-летний Саша отправился в гимназию. Он был весьма успешным учеником и проявлял немалые артистические способности, что ему здорово пригодилось в будущем. В 1899 году Александр Керенский окончил гимназию с золотой медалью и отправился в Санкт-Петербург. Там он с лёгкостью поступил в университет, выбрав юридический факультет.
Политическая карьера
В Санкт-Петербурге Александр Керенский начал успешную адвокатскую карьеру. Он быстро понял веяния времени и с удовольствием брался за политические процессы. Особенной симпатией у него пользовались революционеры и бунтари, которых он пламенно защищал в судах. В 1912 году молодой адвокат был приглашен возглавить Общественную комиссию при Государственной Думе, которая расследовала Ленский расстрел. Этот год и считается стартовым для политической биографии Александра Керенского.
Он быстро продвигался вверх по карьерной лестнице. Молодого юриста, симпатизировавшего партии эсеров, избрали депутатом IV Государственной Думы. Вскоре он стал кумиром либералов. С 1915-го Керенский известен как лучший оратор Госдумы, который представляет левый лагерь. Чтобы оставаться на политическом Олимпе, молодому человеку было необходимо постоянно «повышать градус» своего радикализма. И уже в 1916-ом его демагогия достигла такого пика, что обронила, что его следовало бы повесить.
Спустя пару месяцев грянула Февральская революция. Керенский оказался среди её лидеров. Монархия была свергнута, о чём политик давно мечтал и за что, не скрываясь, агитировал. Пламенный революционер с блестящими ораторскими способностями легко убеждал солдат царской армии переходить на сторону революции. Он лично руководил арестами царских чиновников и министров, а также приложил немалые силы для отречения и его брата Михаила Александровича.
Александр Керенский становится настоящим кумиром молодёжи, идолом либералов. Ему поклоняются, как божеству, в его честь слагают оды. Женщины не дают ему прохода. Цветы из его рук жадно разбирают и делят между собой как талисманы.
В это время у молодого человека, обладающего примечательной яркой внешностью, появляется знаменитая причёска «бобрик», придуманная его молодой супругой. Он носит военный френч, хотя военным никогда не был. Этот имидж полностью соответствует политической «моде»: всё в Керенском говорит о его революционном аскетизме.
Но вскоре его «аскетизм» становится мифом. После того, как Александр Керенский стал министром Временного правительства, он переселился в Зимний дворец. По революционному Петрограду поползли слухи о том, что министр спит на бывшей кровати императрицы. Его начинают за глаза называть «Александром IV».
По распоряжению нового вождя из ссылки возвратились все революционеры. В Петроград торжественно вернули «бабушку русской революции» Екатерину Брешко-Брешковскую. Прежняя судебная система благодаря усилиям Александра Фёдоровича Керенского была разрушена. Он упразднил Верховный уголовный суд, судебные палаты и окружные суды. При этом судьи увольнялись без объяснений, всего лишь по навету или письму.
Однако в 1917 году маятник истории качнулся в обратную сторону. Первый заметный удар по репутации лидера – провал Июньского наступления 1917 года. Развал экономики, усиливающаяся нищета простого народа, проваленная политика продразвёрстки и погружающаяся в хаос армия рассеивают ореол вокруг вчерашнего кумира.
Александр Керенский вынужден резко изменить курс правительства, которое он возглавил. Ему приходится опираться на консервативно настроенных офицеров, назначив главнокомандующим . Но тот в августе 1917-го двинул войска на революционный Петроград, чтобы навести там «порядок».
Керенский понимает, что под этим словом Корнилов понимает не только очищение от большевиков, но и от либерального правительства во главе с ним. Поэтому политик объявил генерала мятежником и призвал на борьбу с ним большевиков, которых ещё вчера считал врагами.
В октябре 1917-го большевики штурмом взяли Зимний дворец. Александру Фёдоровичу пришлось бесславно бежать. Позже он, до конца жизни обиженный за миф о «женском платье», будет не раз оправдываться, что вовсе не бежал. Да и одет был в мужской костюм. А уехал на машине американского посла, якобы любезно предложенном ему американцами. Правда, сами американские дипломаты утверждали, что автомобиль был попросту отнят охраной Александра Керенского.
Возвратиться к власти бывший кумир так и не смог. Он оказался ненужным не только антибольшевистским силам, которые предал, но и своим вчерашним соратникам-эсерам.
Поскитавшись какое-то время по России, Александр Керенский перекочевал за границу. Там он тщетно пытался договориться с политическими лидерами об иностранной интервенции с целью свержения крепко взявших власть в свои руки большевиков. Отношения с эмигрантами, покинувшими страну после свержения монархии, оказались более чем прохладными. Многие считали Керенского едва ли не убийцей царской семьи и виновником падения великой империи.
Какое-то время эмигрант жил в Париже. Потом перебрался в США, где занялся написанием мемуаров и преподавательской деятельностью. В конце 1980-х Александр Керенский попытался получить разрешение на въезд в СССР, но ему отказали. Интерес к жизни этой неоднозначной личности не утихает и сегодня. Он вспыхнул с новой силой после выхода в 2014-ом на экраны популярного сериала о «Григорий Р.».
Личная жизнь
Впервые политик женился в 1904 году. Ольга Барановская в то время была «прогрессивно мыслящей барышней». К тому же не из бедной семьи: внучка знаменитого китаеведа, академика В. П. Васильева, и дочь полковника Генерального штаба Льва Барановского, девушка была завидной партией. Но её родители не дали согласия на брак, считая партию с Керенским мезальянсом для приличной барышни. Тем не менее, влюблённые обвенчались и провели медовый месяц в имении деда Ольги.
Политическая волна, вынесшая молодого юриста на вершину известности и славы, весьма быстро отобразилась на семейной жизни пары. Весь быт и заботы о двух детях легли на плечи молодой женщины. Недолгие заключения под стражу и ссылки Ольга тоже разделила с супругом.
Но в 1912-ом, когда Александр Федорович был избран в Государственную Думу и стал публичным человеком и кумиром дам, брак затрещал по швам. Какое-то время Ольга закрывала глаза на многочисленные романы и интрижки мужа, но затем не выдержала. Кажется, последней каплей стал роман супруга с её двоюродной сестрой.
В 1917 году семья прекратила своё существование. Керенский сбежал, а Ольга осталась в стране: нищая, с двумя маленькими детьми, гонимая и преследуемая властями, она металась по стране, прячась в заброшенных деревнях.
Через пару лет ей удалось проскользнуть за границу, в Эстонию. Оттуда бывший муж перевёз Ольгу с детьми в Англию и оставил их там. Личная жизнь Александра Керенского двигалась своим путём. О взрослых сыновьях он вспомнил лишь после Второй мировой войны и даже сблизился с ними.
Второй супругой Керенского была журналистка Лидия Триттон, парижский корреспондент ряда австралийских изданий. Она скончалась от рака на руках любящего супруга, оставив его в полном одиночестве.
Смерть
По иронии судьбы история с платьем Керенского получила продолжение. Престарелый русский эмигрант был доставлен в одну из клиник, но места для малообеспеченного клиента в бесплатной больнице не нашлось. Он очнулся на свободной койке в отделении гинекологии. Ветеран русской политики счёл это страшным унижением и был переведён в другое отделение.
Близкие нашли деньги на лечение Александра Фёдоровича, продав его архив. После обследования оказалось, что у него рак. Тяжелобольной старик отказался от лечения. Он не принимал пищу. А когда ему принудительно вводили питательный раствор в вену, пациент вырывал иглу.
Александр Керенский умер 11 июня 1970 года в своём доме в Нью-Йорке. Православные церкви отказались его отпевать, считая виновником падения России. Тело переправили в Лондон, где сын похоронил его на одном из кладбищ, которое не принадлежит ни одной конфессии.
4 мая 2011 года исполняется 130 лет со дня рождения Александра Федоровича Керенского, русского юриста, политического и общественного деятеля, главы Временного правительства.
Александр Федорович Керенский родился 4 мая (22 апреля по старому стилю) 1881 г. в Симбирске (ныне Ульяновск) в семье директора мужской гимназии и средней школы для девочек. С отцовской стороны предки Керенского происходили из среды православного духовенства.
В 1889-1899 гг. жил с семьей в Ташкенте. В 1899 г. окончил Ташкентскую гимназию и переехал в Петербург. В 1899 г. поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, а год спустя перевелся на юридический факультет. По окончании в 1904 г. университета Керенский вступил в Петербургскую коллегию адвокатов , присяжных поверенных. Во время событий 1905-1907 гг. вошел в созданный коллегией комитет по оказанию помощи жертвам "Кровавого воскресенья", работал юрисконсультом среди рабочих, давая им консультации о том, как избежать судебного преследования.
Впервые вступил на политическое поприще, подписав в 1905 г. коллективный протест против ареста представителей радикальной интеллигенции, пытавшихся путем переговоров с графом Витте и князем Святополк-Мирским предотвратить расстрел 9 января.
Сотрудничал в проэсеровском бюллетене "Буревестник", с декабря 1905 г. ставшем печатным органом эсеров. 21 декабря 1905 г. Александр Керенский был арестован по подозрению в принадлежности к боевым дружинам эсеров. В апреле 1906 г. освобожден, в октябре того же года участвовал в политическом процессе в Ревеле (ныне - г. Таллин, Эстония) по делу крестьян, разграбивших поместье местного барона.
После успешно завершившегося процесса он приобрел широкую известность, вступил в Петербургское объединение политических адвокатов; был защитником во многих политических процессах, в том числе в процессе большевистской фракции 4-й Государственной Думы в феврале 1915 г. В 1912 г. Керенский был избран депутатом 4-й Госдумы от Самарской губернии по списку трудовиков, стал лидером их думской фракции. Возглавил комиссию Государственной думы по расследованию обстоятельств Ленского расстрела рабочих золотых приисков.
Инициатор принятия 23 октября 1913 г. коллегией адвокатов Петербурга резолюции протеста "по фабрикации дела Бейлиса", за что был приговорен к 8 месяцам тюрьмы.
С 1912 г. Керенский - один из руководителей российского политического масонства, входил в думскую масонскую ложу, в Верховный Совет масонов России, в 1915-1916 гг. - его секретарь.
После февральской революции 1917 г. занимал пост министра юстиции во Временном правительстве и одновременно был одним из заместителей председателя Петроградского совета. Возглавив в мае военное министерство, подготавливал активизацию боевых действий на фронтах. После неудачного июньского наступления, большевики предприняли 3-4 (16-17) июля попытку переворота, и Керенский отправил в Петроград казачьи части для его подавления. Причастные к июльским событиям большевики, в том числе Лев Троцкий, Лев Каменев и Григорий Зиновьев, оказались за решеткой.
8 (21) июля 1917 г. после реорганизации Временного правительства, Керенский стал премьер-министром. В сентябре того же года, противодействуя мятежу во главе с верховным главнокомандующим генералом Лавром Корниловым, Керенский распорядился раздать оружие рабочим Петрограда и освободить из заключения большевиков. 1 сентября Керенский объявил Россию республикой. Когда в ночь на 25 октября (7 ноября) 1917 г. Военно-революционный комитет при Петроградском совете организовал восстание, Керенский бежал из Петрограда. После прихода к власти большевиков и разгрома пытавшихся оказать им сопротивление частей генерала Краснова Керенский отправился на Дон, затем эмигрировал во Францию.
Появившись в 1918 г. в Лондоне, присоединился к деятелям контрреволюции, однако его деятельность в период существования Временного правительства не позволила ему сыграть заметную роль в белом движении.
Встречаясь с людьми из России, глубокий старик Керенский не раз умолял: «Я вас очень прошу, скажите вы там у себя: не бежал я в женском платье из Зимнего дворца, ну не бежал! Слушайте, есть же в Москве серьёзные люди! Я не могу умереть спокойно, пока про меня в ваших учебниках пишут эту чудовищную клевету!» Тщетно. Миф о побеге Керенского в форме сестры милосердия (сочиненный, говорят, самим Лениным) оказался неистребимым…
На самом деле Керенский не только не бежал из Зимнего в женском платье - он вообще оттуда не бежал. Утром 25 октября Александр Фёдорович, оставив Временное правительство заседать в Малахитовом зале, вместе с двумя адъютантами сел в открытый автомобиль и отправился в Гатчину, навстречу подходившим к Петрограду эшелонам с войсками. Их нужно было поторопить: большевики уже захватили банки и телеграф, к Зимнему пока не совались, но ясно было, что скоро пойдут на штурм. На министре-председателе было драповое пальто английского покроя и серая фуражка, которую он всегда носил. Над автомобилем развевался национальный флаг.
На улицах было относительно спокойно. Красногвардейские патрули стояли повсюду, но всё больше жались к кострам - ночь и утро выдались по-зимнему морозными. Машину Керенского красногвардейцы не остановили - кто-то просто проводил равнодушным взглядом, а иные и отдали честь. В Гатчине никаких эшелонов с войсками не оказалось, пришлось ехать дальше. Только утром 26 октября Керенский добрался, наконец, до своих - генерала Краснова и его казаков. Их было всего несколько сотен. Вскоре пришла телеграмма: Зимний взят, Временное правительство арестовано, власть в Петрограде в руках большевиков.
В ожидании невесть чего, засели в Гатчине. Керенский отдыхал в отведённой ему комнате на втором этаже Гатчинского дворца, когда к нему постучал знакомый эсер: «Там внизу у Краснова - парламентёр от большевиков, матрос Дыбенко. Он требует вас выдать и за это обещает пропустить казаков обратно на Дон. Генерал уже согласился».
Вот тут-то пришлось переодеваться и бежать. Керенскому впопыхах сунули матросский бушлат, бескозырку, огромные автомобильные очки. Маскарад удался: Александра Фёдоровича не узнали, он выбрался из дворца и сел в автомобиль. Через пару часов бывший глава правительства спрятался в доме лесника - отныне ему предстояло жить в России на нелегальном положении. Его карьера, мгновенно вспыхнув, чиркнула по небу яркой кометой и погасла.
Место рождения – Симбирск, дата рождения 22 апреля
Саша с матерью. 1883 г.
В дни триумфа Александра Фёдоровича, бывало, прославляли в стихах, например вот в таких: «Ты вышел из гущи народа, из сердца среды трудовой». Это было неправдой. Его дед, как и прадед, был потомственным сельским дьяконом (село называлось Керенки), и только отец свернул с проторенной дорожки «духовного ведомства». Фёдор Михайлович начал с простых учителей русского языка, а дослужившись верой и правдой до директора Симбирской классической гимназии и чина статского советника, получил потомственное дворянство. Другой дед, по матери – подполковник Адлер, потсдамский немец и дворянин. И только по материнской линии мать Керенского Надежда Александровна вела свою родословную от крепостных крестьян, «из сердца среды трудовой».
В Симбирске Керенские близко сошлись с семьёй Ульяновых. Илья Николаевич, как известно, был директором народных училищ Симбирской губернии -как же ему было не сойтись с директором гимназии Керенским. А дамы - Надежда Александровна Керенская и Мария Александровна Ульянова - сошлись на том, что обе любили музицировать на рояле. Словом, Саша Керенский и Володя Ульянов родились не просто в одном городе - в одном кругу. Причем 22 апреля родился именно Саша, а не Володя (по старому стилю тот появился на свет 10-го, а 22-м это число стало считаться после революции). Но ни в детстве, ни позже эти двое не познакомились: слишком велика была разница в возрасте - 11 лет. И все же Саша своего будущего врага запомнил, рассказывал потом: «Он нравился девчонкам: хотя и невысокого роста, но красивый. Две соплячки - мои сверстницы были влюблены в него, уже взрослого юношу». Сашу, набожного и кроткого мальчика, Володя поражал тем, что был атеистом и, как рассказывали, бросил нательный крест в ведро. Когда Илья Николаевич Ульянов умер, старший Керенский с ног сбился, хлопоча о пансионе для вдовы друга. А через год в семье Ульяновых случилось новое несчастье: за покушение на императора арестовали и казнили старшего сына, Александра. И тут снова Фёдор Михайлович подставил дружеское плечо: Владимир и Ольга как раз сдавали выпускные экзамены на аттестат зрелости, а клеймо родства с государственным преступником могло перекрыть им все дороги. Так вот, стараниями старшего Керенского и брат, и сестра получили не только аттестаты, но и по золотой медали (для чего, строго говоря, у Володи даже баллов не хватало). Мало того, именно Керенский дал Володе положительную характеристику для поступления в Казанский университет. Когда же юного Ульянова исключили оттуда за участие в студенческих волнениях, у Фёдора Керенского из-за той рекомендации случились неприятности. Кажется, именно из-за этого его перевели в далекий Ташкент - хоть и с повышением до главного инспектора Туркестанского края, а всё же, можно считать, ссылка…
Семейство Ульяновых (Володя крайний справа)
Из Симбирска Саша уезжал 8-летним. В гимназию пошел уже в Ташкенте. Он тоже заслужил при выпуске золотую медаль. Хотел было податься в Петербургский императорский театр - у него был талант, темперамент, роскошный голос, изящество. В любительских спектаклях Саша блистал - особенно в роли Хлестакова. Отец отговорил. Решено было хоть и ехать в Петербург, но поступать не на сцену, а в университет, на юридический факультет.
Адвокат всея России
Едва окончив университет, Саша женился. На Ольге Барановской - внучке знаменитого китаеведа и дочке полковника генштаба. Юная Ольга была не по годам развита, статна, разве что, на вкус Саши, слишком спокойна, пресновата. Но она была влюблена в него, а в самом Саше кровь так и бурлила. Увлеклись уединенными прогулками, жгучими ласками - и пути назад уже не было. После венчания почти сразу выяснилось: она-то любит, а вот он - нет. Впрочем, у Саши вскоре определились интересы, поглотившие его целиком.
Воскресным утром, 9 января 1905 года, молодой адвокат Керенский стал свидетелем шествия рабочих с петицией к Зимнему дворцу, организованного священником Георгием Гапоном. Толпа празднично одетых рабочих, несущих кресты, иконы и портреты царя, степенно и спокойно, как река, текла по улице. На тротуарах толпилась публика «почище», завороженная этим зрелищем. Ничто не предвещало опасности. Но у Александровского сада шествие наткнулось на живую стену из серых шинелей. Солдаты стреляли в безоружных людей, те бежали, охваченные паникой, и пули летели им в спины. Александра этот кошмар поразил в самое сердце. А тут еще коллегия адвокатов решила помочь жертвам, и Керенскому поручили посетить семьи погибших…
Жена Ольга с сыновьями Олегом и Глебом. 1910 г.
Словом, когда его попросили написать о «кровавом воскресенье» статью для подпольного бюллетеня «Буревестник», Александр не отказал. За что через несколько дней и оказался в «Крестах» по обвинению ни много ни мало в причастности к подготовке вооруженного восстания. Дознание велось три месяца, но улик не было, и Александра Фёдоровича выпустили. С тех пор он сделался защитником всех гонимых по политическим делам.
Кого только не защищал Керенский: ревельских крестьян, разграбивших усадьбу местного барона (их удалось оправдать); армянских националистов, собиравших деньги на освобождение соотечественников в Турции (больше половины обвиняемых отпущены на свободу); южноуральских социал-демократов, ограбивших казначейство для нужд партии (Керенский сыграл на противоречиях в свидетельских показаниях, и его подзащитных оправдали); наконец, целую думскую фракцию РСДРП, ставившую целью свержение монархии (16 подсудимых освобождены за недоказанностью обвинения). Адвокатский талант Керенского был несокрушим! Но весьма своеобразен: как-то председатель суда удобства ради попросил Керенского набросать вкратце свою речь на бумаге. «Не могу, - ответил Александр Фёдорович. - Когда я начинаю выступать, я сам не знаю, что скажу. А когда закончу, не помню, что я сказал». Зато его вдохновенные речи производили магнетическое действие на присяжных.
Одно было плохо: по адвокатской этике гонораров по политическим делам брать не полагалось - лишь скромные суточные. Жена огорчалась: у них двое маленьких сыновей, отчего бы мужу ради разнообразия не взяться за выгодное уголовное дело? Александр был непреклонен. Мало того, он не дрогнув забрал из семейного бюджета 500 рублей, когда понадобилось внести залог за очередного бунтовщика. Дома Александр Фёдорович стал появляться все реже. Чуть что - переходил на истерический фальцет, кричал, что принадлежит не Ольге, а всей России.
В апреле 1917-го в Эстонии Александра Фёдоровича принимали как героя – не забыли его защиту ревельских крестьян!
Зато у него была слава, и она сулила большую карьеру. Осенью 1910 года партия «трудовиков» предложила Керенскому баллотироваться в Думу. По закону для этого ему необходимо было владеть хоть какой-нибудь собственностью. Денег у Керенского не было, и «трудовики» сами купили ему двухэтажный дом в Саратовской губернии. Он не прожил там ни одного дня.
Вскоре после избрания в Думу Керенский вступил и в масонскую ложу - там, впрочем, состояла добрая половина думцев. Ложа называлась «Великий Восток народов России» и ставила себе целью «объединение оппозиционных сил для свержения самодержавия и провозглашения в России демократической республики». Это вполне отвечало взглядам Керенского, к тому же весьма облегчало карьерный рост…
В 1912 году Александр Фёдорович очень удачно проявил себя в Думе при расследовании ленских событий (в Восточной Сибири жандармы расстреляли трехтысячную демонстрацию рабочих акционерного общества «Ленское золотопромышленное товарищество». Те шли к прокурору жаловаться на невыносимые условия труда. Погибли 270 человек). Николай II отправил на прииски свою комиссию во главе с министром внутренних дел, Дума - свою, во главе с Керенским. После сравнили результаты. Министр, оправдывая расстрел, сказал: «Так было и так будет!» Керенский мгновенно отреагировал: «Так было, но так не будет!» Эта фраза стала крылатой.
Дело Керенского в департаменте полиции пухло с каждым днем. Филеры, неотступно следившие за ним, дали ему кличку Скорый. Он действительно был скор, особенно на слово. Не раз задиру Керенского проклинали в Зимнем дворце. Например, из-за дела Менделя Бейлиса, обвиненного в ритуальном убийстве христианского мальчика (кровь якобы понадобилась для пасхальной мацы). Дело было шито белыми нитками, присяжные Бейлиса оправдали, вопреки давлению на суд националистического «Союза русского народа», в котором состоял сам государь. Керенский поднял в Думе большой шум, обвиняя правительство в намеренном разжигании межнациональной вражды. И сам угодил под статью об оскорблении высших лиц - спасла только депутатская неприкосновенность. В другой раз Керенский прямо заявил с думской трибуны, что единственное спасение Российского государства - революция. После этой выходки императрица Александра Фёдоровна в раздражении кричала: «Этого Керенского нужно повесить!» В Думу стали посылать двух приставов - специально, чтобы стояли рядом с Керенским и не допускали оскорблений царской семьи.
Жандармы выводят депутата Керенского с заседания Государственной думы в апреле 1914 г.
Апостол свободы
И вот настал февраль 1917 года. В столице восстали рабочие, а петроградский гарнизон отказался в них стрелять и сам присоединился к восставшим. Государство рухнуло. В тот день, 27 февраля, в городе творилось чёрт знает что. Окна побиты, магазины разграблены, полицейские участки горят. Совет министров подал в отставку и немедленно был арестован восставшими. Государь, спешно выехавший из Могилева, был перехвачен по дороге вместе со всем своим поездом (через три дня его ). На улицы столицы невесть откуда выплеснулось море алых флагов и бантов, солдатских шинелей и… подсолнечной шелухи. Благовоспитанный чиновничий город было не узнать. В трамваях, в кинематографах, на митингах - всюду солдаты, без ремней, расстегнутые, радостные, с революционной непринужденностью лузгали семечки, и от этого происходил треск, похожий на стрёкот саранчи.
Елизавета Тиме, возлюбленная
Вечером в Таврическом дворце собралась думская элита - именно этим людям предстояло войти во Временное правительство. Керенский по одному особенному обстоятельству приехал с большим опозданием. Он был… в театре, в Александринке. Там давали премьеру «Маскарада», и в роли баронессы Штраль блистала Елизавета Тиме, в которую Александр Фёдорович был бешено влюблён. Прелестная Тимочка, как он звал её, юная, пьянящая, с тонким и страстным телом. Однако ж любовь любовью, а из-за неё он чуть не опоздал на распределение портфелей. Когда добрался до Таврического, вопрос о лидере был уже решен в пользу князя Львова. Керенскому в первом Временном правительстве достался пост министра юстиции. Он начал с того, что объявил всеобщую амнистию: на свободе оказались как «политические», так и тысячи воров и налётчиков, прозванных в народе «птенцами Керенского». Вторым большим делом стала Чрезвычайная следственная комиссия по расследованию преступлений царской семьи (там, между прочим, работал и ).
Отправляясь в первый раз в Царское Село, где под арестом содержался сверженный монарх с женой и детьми, Керенский ломал голову: подать руку подследственному гражданину Романову, не подать? В последнюю секунду решил проявить великодушие. Обратно Керенский ехал уже в совершенно другом настроении. После нескольких часов беседы Николай Александрович произвёл на него самое симпатичное впечатление. С тех пор Керенский частенько наведывался в Царское Село и подолгу беседовал с бывшим венценосцем. Работу следственной комиссии он тормозил как мог. И втайне готовил план - переправить царскую семью в Англию. вроде бы согласился их принять. Но сначала отъезд задержала болезнь детей, а потом английский король передумал. Не захотел портить отношения ни с молодой Российской республикой, ни с собственными «левыми». В Петрограде было неспокойно, и Керенскому пришлось спешно отправлять своих подопечных вместо Англии в отдаленный и тихий Тобольск. А года через полтора при дворе Георга V приютят спаниеля Джоя - любимца цесаревича Алексея, единственное живое существо, чудом уцелевшее при .
Бывший император с цесаревичем убирают снег в Царском селе. 1917 г.
Дети Николая Романова под арестом в Царском селе. 1917 г.
Тем временем страна колыхалась, а карьера Керенского всё набирала обороты. Один за другим члены Временного правительства, не справившись с очередной проблемой, вызывали шквал народного недовольства и уходили в отставку. Один Керенский вечно оставался на гребне успеха, как пена на морских волнах в шторм. Он поднимался всё выше: сначала военный министр, потом, после отставки Львова, - глава Временного правительства. «Первая любовь русской революции», «апостол свободы и справедливости» - писали о нем газеты. Что ни месяц - выходили книги о нём: пять жизнеописаний, не говоря уже о бесчисленных сборниках речей.
Впрочем, речи Александра Фёдоровича на бумаге впечатления не производили. В них не было ни глубокой мысли, ни эффектной риторики. Керенский брал другим: он говорил с придыханием, переходя от одного тембра к другому, взвинченно и порывисто жестикулировал - словом, действовал не на ум и даже не на эмоции, а на нервы аудитории. Дамы падали перед ним на колени и – на нужды революции – срывали с себя драгоценности. Солдаты точно так же кидали к его ногам Георгиевские кресты. Много позже сам Керенский утверждал: «Равных мне, пожалуй, не было. И если бы в 1917 году существовало телевидение, я бы не проиграл большевикам, за меня была бы вся страна». Как заправский актёр, разные спектакли он играл в разных костюмах. Для выступлений в Петросовете одевался в рабочую куртку, перед дамами представал во фраке, а перед войсками - в защитного цвета полувоенном френче и фуражке. С некоторых пор он стал, как , закладывать правую руку за отворот френча. Жест, впрочем, был вынужденным: рука у Александра Фёдоровича болела от сотен и сотен ежедневных рукопожатий.
Дома он теперь совсем не бывал - жил в Зимнем, куда втайне, под густой вуалью, приезжала Тимочка, и прапорщики, стоявшие на часах, отдавали ей честь. Любовным гнездышком служили уединенные комнаты на верхнем этаже дворца. Там Керенский дивно поставленным голосом пел возлюбленной арии из «Аиды», поил шампанским, задаривал цветами, но… не драгоценностями. Поразительно, у него по-прежнему не было ни гроша за душой. Единственная ценная вещь - старинный перстень с черепом, подаренный одним французским генералом.
Пользуясь революционной неразберихой, влюблённые тайно обвенчались в Царском Селе, невзирая на уже имеющуюся жену. При этом Керенский страшно боялся, что Ольга прослышит о Тимочке, и даже как-то раз звонил Александру Блоку, попросил не судачить на эту тему в поэтических салонах.
Знаменитый «наполеоновский» жест
Тем временем беспорядки в стране не утихали. Армия разлагалась: повсюду шныряли «левые» агитаторы, солдаты братались с врагом, толпы дезертиров уходили домой делить помещичьи земли, а по дороге грабили и убивали. В тылу уже не хватало продовольствия: по карточкам выдавали хлеб, мясо, крупу. Безработица, инфляция, хаос, крестьянские волнения… Большевики, естественно, не дремали. 3 июля Петроград заполыхал. Полмиллиона демонстрантов с лозунгами «Вся власть Советам!» и «Долой министров-капиталистов!» двинулись к Зимнему. Еле удалось их разогнать, уложив сотен семь горожан. Только тогда Керенский позаботился упечь большевиков в «Кресты». Поймать, разумеется, удалось не всех. Буря вот-вот снова могла грянуть - пора было всерьез задуматься о том, что делать с Россией. Единственным выходом представлялась жесткая диктатура - но Керенскому это претило. И тут умные люди посоветовали ему войти в сговор с военными, устроить переворот и до лучших времен ввести в стране военное положение. Тут нужен был авторитетный и честный генерал. Выбор пал на Лавра Георгиевича Корнилова…
Мятеж, которого не было
Вот уж кто «вышел из гущи народа». Сын отставного хорунжего и кочевницы-казашки, Лавр Георгиевич выглядел странно среди русского генералитета хотя бы потому, что имел совершенно азиатскую внешность. Что, впрочем, и помогло ему сделать карьеру в военной разведке: отпустив бороду и обрядившись в рваный халат, он исходил весь Афганистан и Персию, забирался даже в такие места, которые не значились на картах, потому что до Корнилова нога европейца там не ступала. Он знал бездну языков и совершенно ничего не боялся, полагая, что от кисмет-судьбы не уйдешь.
Лавр Корнилов
К слову, военачальником он был не таким блистательным, как разведчиком, и что в Русско-японскую, что в Первую мировую отличился больше личной храбростью, нежели большими победами. Сам вёл своих солдат в бой и в разгар жестокой перестрелки мог взобраться на какую-нибудь возвышенность под самым носом у врага, чтобы получше рассмотреть диспозицию. Интендант только и успевал менять простреленные на голове бедового генерала фуражки - самого же Корнилова, не иначе, берегла кисмет-судьба.
По-настоящему прославился Лавр Георгиевич в 1915 году… Раненый, он попал в австрийский плен. Австрийцы разместили Корнилова со всеми почестями в баронском замке недалеко от Вены. Едва подлечившись, генерал захватил аэроплан и попытался бежать. К несчастью, мотор в последнюю минуту не завелся. Тогда австрийцы предложили Лавру Георгиевичу выбрать один из трёх вариантов: дать клятву не участвовать в войне, и тогда его отпустят домой; дать клятву не предпринимать больше попыток побега, и тогда его оставят в замке на прежних привольных условиях; или никаких клятв не давать и перебраться в лагерь для военнопленных с усиленной охраной. А если он и оттуда попробует сбежать, то уж не обессудьте - военно-полевой суд. Корнилов усмехнулся: «Я выбираю последнее. И буду делать то, что велит мне долг. А чем оно обернется - это уж как судьба решит».
Он все-таки сбежал, подговорив лагерного аптекаря, по национальности чеха. Раздобыли поддельные документы и штатскую одежду, поездом добрались до Будапешта, затем пешком дошли до русской границы. В последний момент чех попался австрийским жандармам, Корнилову удалось уйти. На родине на него обрушилась слава. Сам Николай II принял его в Ставке и повесил на грудь «Георгия III степени». Газеты наперебой печатали портреты и интервью генерала. Что же касается аптекаря, и он не пропал: искусно симулировал сумасшествие, кое-как дотянул до развала Австро-Венгерской империи и благополучно вышел на свободу. Корнилов об этом никогда не узнал и был уверен, что его спасителя казнили. Но угрызений совести не испытывал: такая уж у бедняги судьба. Зато включил имя своего спасителя в списки чешского легиона, сражавшегося на стороне России. При каждой вечерней полковой поверке дежурный унтер-офицер называл имя Франтишека Мрняка, на что взводный отвечал: «Казнен австрийцами за освобождение генерала Корнилова». Точно так же Корнилов не испытывал угрызений совести и когда самолично арестовывал бывшую императрицу. Он ведь никогда не присягал ей на верность - только императору, а тот отрекся, законной властью в России сделалось Временное правительство. Что будет с императрицей дальше, решать не людям, а кисмет-судьбе.
Солдаты 8-й армии, которую возглавил Корнилов, знали: с таким командующим шутки плохи. Разложения в своих частях генерал не допустил. По-прежнему сам водил солдат в бой, за братание с врагом строго карал, дезертиров и агитаторов расстреливал, несмотря на отмену смертной казни Временным правительством. К слову, казнить Лавру Георгиевичу пришлось всего 14 человек - куда меньше, чем уложил Керенский при усмирении летних беспорядков в столице.
Вот на такого человека пал выбор Керенского как на главного помощника в деле спасения России. Для начала Корнилова повысили до главнокомандующего. Потом послали к нему тайных парламентеров. Корнилов охотно принял предложение: он и сам считал, что Россию спасет только жесткая рука. Решено было подтянуть к Петрограду войска к концу августа, дождаться 27-го числа, когда по случаю празднования полугода революции на улицах непременно начнутся манифестации, разогнать Петросовет, арестовать оставшихся на свободе большевиков, повесить Ленина, запретить митинги, для непокорных устроить концлагеря, объявить военное положение на железных дорогах и оборонных заводах и так далее. Кроме прочего предполагалось распустить Временное правительство и сформировать новое, диктаторское. Вот тут-то прямой и бесхитростный Лавр Георгиевич и допустил ошибку, высказавшись, что не желал бы видеть в его составе Керенского - человека пустого и слабохарактерного. Его быстро убедили, что без «апостола свободы» обойтись никак невозможно, что именно двуумвират Корнилова с Керенским спасет Россию. Генерал, подумав, согласился и на это. Только вот Керенский, которому передали весь разговор, занервничал: а ну как Корнилов согласился только для виду?
Триумфальная встреча Корнилова в Москве
В Ставку Корнилов ехал через Москву. На вокзале ему устроили триумфальную встречу. Союз георгиевских кавалеров вынес генерала из вагона на руках, толпы скандировали: «Спасителю русской армии: Ура! Ура! Ура!» - дамы бросали в воздух шляпки. Прочтя об этом в газетах, Керенский взревновал. Сомнения в правильности союза с Корниловым снова всколыхнулись.
Тем временем сам Корнилов, исполняя обещание, выслал к Петрограду конный корпус генерала Крымова, остальные войска под его собственным предводительством должны были подтянуться чуть позже. И тут Керенский сделал то, чего никто не ожидал: взял да и объявил Корнилова мятежником. По всей России разослал телеграммы с требованием арестовать «изменника революции», а для обороны Петрограда раздал оружие рабочим и выпустил из тюрьмы ненавистных большевиков (в числе прочих - Троцкого, Каменева, Луначарского), разрешив им формировать боевые отряды.
Все это, впрочем, было излишним. Никто не собирался штурмовать Петроград. Крымов совершенно потерялся, получив одновременно два взаимоисключающих приказа: войти в Петроград от Корнилова и оставаться на месте от Керенского. Через несколько дней его принял министр-председатель, оскорбил, накричал, и честный служака Крымов пустил себе пулю в лоб.
Тогда пострадали многие офицеры. Солдатским и матросским комитетам теперь достаточно было обвинить любого из них в «корниловщине», чтобы прогнать с должности, арестовать или просто пристрелить на месте. Русская армия погибла окончательно. Что же касается оружия, розданного рабочим, - назад они его не отдали, и большевики в тюрьмы, разумеется, не вернулись. В октябре все это обернулось против Керенского. Но тогда, в августе, Александру Фёдоровичу казалось, что ситуация урегулирована.
Штурм Зимнего дворца в октябре 1917 г.
Пулеметная команда юнкеров, октябрь 1917 г.
Кисмет-судьба
Корнилов мог бы и сам быстрым маршем двинуться на Петроград, захватить город и довести дело до конца, сметя на своем пути Керенского. Но он остался в Ставке и, за исключением рассылки телеграмм, в которых обвинял Временное правительство в предательстве, ничего не предпринял для собственного спасения. Зачем? Он делал лишь то, что велел ему долг. А в этой ситуации было не разобрать, в чем именно этот долг состоит. Оставалось лишь довериться судьбе и спокойно ждать, что из всего этого выйдет.
Дождался Корнилов арестной бригады. Но так просто арестовать себя не дал, пока Керенскому не передали условия: прекратить рассылку порочащих Корнилова телеграмм, больше никого по делу о мятеже не арестовывать, создать в России крепкую власть. Заручившись простым обещанием и ни о чем больше не беспокоясь, он преспокойно отправился под арест. А ведь на деле ни одно из этих условий выполнено не было… Арест тоже был необычный – Корнилова заключили … в могилевской гостинице «Метрополь». Он мог выйти оттуда в любую минуту: под окнами то и дело маршировали верные ему части. Но Лавр Георгиевич не сделал этого. Через две недели его и других генералов-арестантов перевели в настоящую тюрьму в Быхове. Повезло ещё, что через 2 месяца, после октябрьских событий, их оттуда освободил сам начальник тюрьмы.
Корнилов успел повоевать и с красными. Поехал на Дон, возглавил Добровольческую армию - около трёх с половиной тысяч человек, сплошь офицеры. Им пришлось стать рядовыми. «Произвели нас в командиры отдельных винтовок», - шутили добровольцы. Казаки к ним не присоединились - слишком устали от войны. Казаки возьмутся за оружие только через несколько месяцев, когда на Дон придут красные и устроят чёрт-те что: «социализацию» девиц от 16 до 25 лет, например (то есть узаконенное изнасилование). Помощь Антанты Добровольческой армии тоже будет оказана позже. А пока же у Корнилова – ни коней, ни винтовок, ни боеприпасов, ни денег на провиант. Но армия-то есть, и стоять на месте, просто отбивая атаки красных, для нее губительно. Вот Корнилов и пошёл в поход на Екатеринодар, для соединения с местными добровольческими отрядами. Прощаясь с семьей, остававшейся на Дону, Лавр Георгиевич, как всегда спокойно, сказал: «Больше, вероятно, не увидимся». Так и случилось.
Корниловцы с его портретом, 1921 г.
Поход получился страшно тяжелым. У красных было явное преимущество в силе, корниловцы прорывались с огромными потерями. Защитники Екатеринодара их не дождались и сдали город буквально за пару дней до прихода Корнилова. Лавр Георгиевич устроил совещание: нужно ли идти на штурм кубанской столицы, ведь на успех шансов мало, или лучше обойти Екатеринодар стороной. Но, в таком случае, куда же идти? Было некуда. Впрочем, штурм, назначенный на утро, так и не состоялся. На рассвете артиллерия красных обстреляла штаб Корнилова. Там было полно народу, но убили только одного - самого Лавра Георгиевича. Кисмет-судьба!
Добровольческая армия спешно отступила. По дороге, на берегу реки Паныри, Корнилова похоронили. Креста над могилой не поставили - наоборот, сровняли место с землей. Но красноармейцы наткнулись на участок свежевыкопанной земли, взялись за лопаты и извлекли из могилы тело Корнилова. Дальше началось невообразимое! Труп привезли в Екатеринодар, раздели донага, повесили на дереве, а после того, как веревка оборвалась, принялись пинать покойника сапогами, плевать, колоть штыками. В конце концов тело сожгли на городской бойне. Но и на этом не успокоились: ещё несколько дней по улицам носились шутовские процессии ряженых, вламывались в магазины, требовали водки «на помин души Корнилова»…
…Как раз в те дни Александр Фёдорович Керенский, отрастивший для конспирации бороду и локоны до плеч, в последний раз побывал в Петрограде. Он готовился к отъезду в Париж, улаживал дела с французским консулом. Напоследок, страшно рискуя, отважился подойти к дому Тиме. А вот и она - как всегда весела, прелестна и не одна. Заметив Керенского, она изумилась: «Вы? Зачем? Я любила вас, но ведь теперь всё в прошлом, не правда ли? Обо мне не тревожьтесь. Прощайте!» О ней и вправду незачем было тревожиться: Елизавета Ивановна отлично устроилась и при большевиках. Вышла замуж за профессора-химика, сама со временем сделалась профессором Ленинградского института театра. О Керенском, разумеется, не упоминала.
Октябрьская революция в
Папка ненависти
1939 год, Париж. По Пляс Пигаль нервным аллюром несется элегантный моложавый господин с седым бобриком волос. Какая-то дама вела за руку маленькую девочку, остановилась и сказала по-русски: «Таня! Посмотри на этого человека и хорошенько его запомни. Это он погубил Россию!» Нервный господин вздрогнул и прибавил темп. Прошло столько лет, а Керенский всё никак не мог привыкнуть к таким обвинениям!
У него была специальная папка с надписью «Ненависть». Он складывал туда советские карикатуры, фельетоны, страницы из советских учебников, оскорбительные письма. Одни упреки были более или менее заслуженными: что Керенский заигрался с Советами, что позволил им развалить армию, что не прекратил вовремя всем надоевшую войну, что не перевешал большевиков, что погубил Корнилова, что в своих решениях оглядывался на масонское руководство… Немало попадалось и откровенно абсурдной клеветы: что мать Керенского якобы была террористкой, готовила бомбы для убийц Александра II, а казни избежала лишь потому, что в тюрьме забеременела от охранника (подробности зачатия приводились самые экзотические), а фамилия ее была то ли Кирбис, то ли Гельфман. Ещё писали, что Керенский хотел жениться на одной из царских дочерей, а когда ему в этом отказали, обвел пальцем вокруг шеи - мол, в таком случае царскую семью ждёт петля. Что он психически нездоров и перенес трепанацию черепа. Что нюхает кокаин с эфиром и запивает все это водкой. Ну и конечно, что он бежал из Зимнего в женском платье. Одна эмигрантская газета именовала Керенского не иначе как в женском роде - Александрой Фёдоровной.
В эмиграции
Керенский принимал всё это с горькой иронией. Можно подумать, кто-то на его месте знал бы, что со всем этим делать. Можно подумать, кто-то сумел бы остановить разбушевавшуюся стихию истории. Разве что Корнилов? Возможно, но не факт, не факт…
Керенскому было 37 лет, когда он ступил на чужую землю, и судьба отвела ему ещё долгих 52 года, за которые он пережил всех своих друзей. Пережил бы и врагов, если б всё новые и новые поколения не наследовали ненависть к нему. Никакого гражданства за эти годы Александр Фёдорович так и не принял. Банковского счета не завел, хотя работал адски много: что-то писал, где-то выступал, читал лекции, издавал журналы.
Ему всё казалось, что это в Париже к нему несправедливы, а в России кто-то о нём помнит, в него верит, его ждёт. Эту веру в нём старательно разжигала новая жена (с Ольгой, тоже успевшей эмигрировать, Керенский развелся в начале 30-х). Австралийка Нель, урожденная Трайтон, а в первом замужестве Надеждина: она обожала Россию, всё русское, и в особенности русских мужчин. Выйдя за Керенского, она стала изводить знакомых вопросом: есть ли у Александра Фёдоровича шансы когда-нибудь въехать в Москву на белом коне?
Всю свою жизнь в эмиграции Керенский посвятил одной идее: переломить большевистскую пропаганду, донести до потомков правду о Февральской революции и… о себе самом. Носился с идеей написать многотомную историю русской революции - у него ведь был ценнейший архив, который удалось вывезти из России. Но однажды, зайдя в кабинет, он обнаружил собственного лакея, долго служившего ему верой и правдой – тот засовывал в мешок бумаги из архива. Они посмотрели друг другу в глаза, слуга вынул пистолет, выстрелил в потолок, сказал: «Извините, Александр Фёдорович», и исчез вместе с архивом. Не иначе как происки ЧК…
Во время хрущевской «оттепели» Керенскому показалось: теперь можно! Он стал проситься хоть на день приехать в Ленинград, собрать историков и прочитать им лекцию… Ответом его не удостаивали.
После войны и смерти Нель он перебрался в Америку и несколько лет преподавал в Стенфорде русскую историю. Какое-то подобие счастья и успокоения Александр Фёдорович обрел лишь в 60-х. Ему было за восемьдесят, но выглядел он от силы на шестьдесят и чувствовал себя здоровым и бодрым как никогда - он снова был влюблён. Говорил: “Я как Тютчев, узнал настоящее чувство лишь в старости”. Его последней подругой стала Элен, Елена Петровна Пауэрс, - его собственная секретарша, довольно молодая женщина. Они тихо и мирно жили в Нью-Йорке, в чужом особняке, предоставленном Керенскому влиятельными американскими знакомыми. Но как только с Александром Фёдоровичем начались проблемы, его оттуда мягко выставили.
В 1967 году Керенский заболел - пришлось делать операцию на желудке, выводить зонд. «Вся моя «кухня» снаружи, зачем мне теперь жить?!» - отчаивался он. В добавок к прочим бедам Александр Фёдорович почти совсем ослеп. Кому он такой был нужен? У Элен денег никаких, у него самого тоже. В Лондоне жили сыновья, но они выросли без него, собственными усилиями выучились на гроши и, к слову, добились немалых успехов: один по всему миру строил мосты, в том числе через пролив Босфор, другой - электростанции. Оба относились к Александру Фёдоровичу с заметной прохладцей. Впрочем, на улице не оставили - нашли у себя в Лондоне бесплатную муниципальную клинику, где можно было умереть спокойно.
С новой женой – австралийкой Нель
Беда в том, что клиника эта оказалась… женской. Там делали аборты тем, кому нечем было заплатить за операцию или роды. Александру Фёдоровичу об этом не сказали, но он сам что-то заподозрил, когда заметил, что в коридорах слышны сплошь женские голоса. Выпытал у медсестры правду и пришёл в совершеннейший ужас: теперь к байке про женское платье прибавится ещё одна: про смерть в женской клинике. От стресса он даже как-то взбодрился и из тяжелобольного, умирающего снова превратился в активного старика с ясной головой и твёрдой волей. Требовал, чтобы к нему привели Элен. На какие деньги, спрашивается, ей было лететь из Америки в такую даль? Но как-то выкрутилась, приехала. Узнав обо всём, согласилась, что надо из клиники бежать. Но куда, на что? В какой-то момент блеснула надежда: позвонил один лорд, предложил пожить у него в замке, если старик докажет, что он действительно тот самый Керенский. Это само по себе было бестактно, но Александр Фёдорович пошёл на унижение, предоставил убедительные документы. Но тут выяснилось, что лорд сам гол как сокол и желает сдать свой замок Керенскому в аренду. Александр Фёдорович отвел душу, осыпав дурака лорда отборными ругательствами, но проблема от этого с места не сдвинулась. Как за последнюю соломинку, уцепились за остатки архива. Там, впрочем, главной ценностью была папка «Ненависть». В Стенфорде на предложение купить архив только ухмыльнулись. Зато в богатом штате Техас нашлись желающие полюбопытствовать. Элен пошла на хитрость: рассовала ничего не стоящие бумаги по конвертам, запечатала, надписала: «Строго секретно! Вскрыть через 5 лет после смерти Александра Керенского» - и это сработало! Техасский университет заглотил наживку и отвалил 100 тысяч долларов.
Элен сняла удобную квартиру в Нью-Йорке, перевезла туда Александра Фёдоровича. Им могло хватить средств на несколько лет безбедного существования, но Керенский упал, сломал шейку бедра и снова очутился на больничной койке. К счастью, это была вполне обыкновенная нью-йоркская больница. И Александр Фёдорович решил более судьбу не искушать. Объявив, что теперь - самый подходящий момент, чтобы умереть достойно, он просто отказался от еды. Выплевывал зонд, вырывал капельницу. Ему привязали руки к кровати - он действовал ногами. Тогда стали привязывать ноги. Достойно умереть не получалось! Но и жить уже сил не было. Несмотря ни на какие медицинские ухищрения, Керенский стал впадать в забытьё, называл докторов генералами, невпопад говорил о России. В день последнего своего просветления он подарил Элен перстень с черепом, который более полувека носил не снимая. Сказал: «Мы не успели с тобой обручиться, так хоть на память обо мне возьми кольцо». Она взяла - на другой день Александра Фёдоровича не стало. Было лето 1970-го… До 90-летия Керенскому оставалось меньше года.
Но и на этом мытарства не кончились. На кладбище при православной церкви хоронить его неожиданно отказались. Мол, здесь покоятся монархисты, и их родственники неизбежно станут осквернять могилу Керенского. Элен пыталась договориться с сербской православной церковью - тоже что-то не получилось. В итоге тело Александра Фёдоровича перевезли в Лондон и там предали земле на кладбище для людей неопределенной веры. И мало нашлось людей, кто его за всё это хотя бы пожалел. Словно это он один во всём виноват, или словно он был какой-то невиданный изверг…
Ирина Стрельникова
P.S. А перстень, который подарил Керенский Елене Петровне, как ей вскоре растолковал кто-то из знакомых, был с дурной славой. Он назывался перстнем самоубийц - всякий, кто им владел, в конце концов накладывал на себя руки. Элен только посмеялась. А лет через десять и сама покончила жизнь самоубийством: узнала, что неизлечимо больна, и приняла большую дозу снотворного. Мистика да и только!
#совсемдругойгород авторские пешеходные и интерьерные экскурсии по Москве
Б.Матвеева «Керенский»
Керенский – начинающий адвокат
Одно из последних фото, 1970 г.
В 1881 году в Симбирске родился Керенский Александр Федорович. Отец возглавлял гимназию, в которой Александр учился вместе с Владимиром Ульяновым. Возрастная разница не позволяла им быть друзьями, хотя их семьи дружили.
Детство провел в Симбирске. Позднее вместе с семьей переехал в Туркестан, там Александр учился в гимназии Ташкента. Успешно окончил Петербургский университет по специальности юриспруденция. Его рабочая карьера началась с адвоката, который преимущественно участвовал в политических процессах. Именно благодаря своей профессиональной деятельности Керенский сблизился с партией эсеров. Был избран депутатом в IV Государственную думу от фракции трудовиков. Там он получил широкую известность благодаря своим радикальным революционным взглядам. Он обладал хорошими манерами, умел держаться на людях, его речь была грамотной и последовательной, в нем кипела уйма энергии, обладал колоссальной напористостью и самоуверенностью. Все это позволило ему стать кумиром того времени.
В революции 1905-1907г. принимал активное участие. Агитировал царских солдат перейти на сторону революционеров. Безжалостно арестовывал царских чиновников и министров. Приложил свою руку к отречению от престола царской семьи. Во временном правительстве занимал пост министра юстиции.
Быстрый взлет превращается в еще быстрое падение. Экономика приходит в упадок, простой люд прозябает в нищете, в армии царит хаос. Керенский был сильно обеспокоен волнениями в войсках. Подавив корниловский мятеж, пост главнокомандующего занимает Керенский. Последнее правительство перед революцией 1917г. было возглавлено Александром Керенским. Из Зимнего дворца бежал с позором в женском платье. Затем организовал и возглавлял поход на Петроград. Потерпев поражение - скрылся. За границей Керенский вел активную организацию военной интервенции в Россию.
Благодаря полученной профессии в России за границей Керенский был хорошо устроен. Жил за счет чтения лекций в университетах, а также за счет написания многочисленных исторических мемуаров о русской революции. Жил во Франции до 1940г., затем переехал в США. Свою жизнь Керенский закончил в 1970г. живя в Нью-Йорке, похоронен в Лондоне.
Биография 2
Керенский родился не в самой богатой семье, но и не в очень бедной, 1881 года, в мае, в городе Симбирск. Кроме того, в этом городе также родился Ленин. Родители Александра хорошо дружили с родителями Ленина.
Александр Керенский обучался в университете, который успешно закончил и получил образование. После получения образования, Александр начинает свою политическую карьеру, за что он стал достаточно известен не только в России, но также и в других странах.
Первой политической должностью у Александра стала должность адвоката, которую он получил в Санкт-Петербурге. Саша показывал быструю работу, а также часто рассматривал различные политические события, которые вызывали у него интерес. Частым событием в его работе была защита различных бунтарей и активных революционеров в суде, где он их выручал. Вскоре Александра пригласили комиссию в Гос. Думе, куда он был приглашен как человек, который должен был возглавить эту самую комиссию, которая в свою очередь рассматривала дело по Ленскому расстрелу. За счёт этого Александр начал быстро получать повышения и продвигаться по своей карьерной лестнице вверх. В 1915 году Керенского причислили к лучшим ораторам Государственной Думы.
Через 2 года началась знаменитая Февральская революция, Александр был одним из лидеров этой революции. Политический режим, который представлял из себя монархию, изменился, о чём и мечтал Александр. Благодаря своим заслугам, Александр получает симпатию у либералов и молодёжи. Однако либералы считали Александра за истинный идеал.
Вскоре, дела начали идти в убыток. Июньское наступление, которое должно было обвенчаться успехом закончилось гигантским провалом, что сильно ударило по репутации Керенского. Ему пришлось быстро сменить направление правительства, дабы стечение обстоятельств не стало ещё хуже. Ему пришлось назначить Корнилова на пост главнокомандующего, понимая, что он представляет из себя консерватора, нежели революционера со схожим складом ума. В августе Корнилов отправил множество отрядов на Петроград, дабы навести там свои порядки. Александр начал осознавать, что Корнилов хочет избавиться от большевиков и либералов, поэтому признает его мятежником, а на помощь призывает большевиков, которых буквально день назад считал врагами.
Эти же большевики с легкостью штурмом взяли в октябре Зимний дворец. Александру пришлось бежать с полей сражения. После этого события, Александр Керенский так и не смог вернуться к власти. Он начал искать другие пути и уехал за границу. Керенский попытался наладить отношения с лидерами власти, но все попытки были тщетны. Даже уговорить бывших жителей СССР, которые после смены политического режима уехали за границу, тоже не вышло. Вскоре, Александр забыл про все политические действия и перебрался в США, где начал преподавать в различных школах и писать различные книги и мемуары. Он даже пробовал получить разрешение на въезд в СССР, но ему отказали.
Главное, что известно большинству россиян об Александре Фёдоровиче Керенском , это то, что во время штурма Зимнего дворца глава Временного правительства сбежал из Петрограда в женском платье.
Сам Александр Керенский возмущался подобной клеветой на протяжении всей своей долгой жизни. Даже полвека спустя, встретившись с советским журналистом Генрихом Боровиком , он просил его рассказать «умным людям» в Москве, что ни горничной, ни медсестрой в октябре 1917 года он не переодевался.
Родился Александр Керенский в городе Симбирске 4 мая 1881 года, в семье директора Симбирской мужской гимназии Фёдора Михайловича Керенского .
Саша был долгожданным сыном, родившимся после трёх дочерей, оттого родители постарались окружить мальчика максимальной заботой и вниманием.
Удивительное переплетение судеб — начальником Фёдора Керенского был директор симбирских училищ Илья Николаевич Ульянов . И принципиальный Фёдор Михайлович поставил единственную «четвёрку» в аттестат его сына, золотого медалиста Владимира Ульянова .
Ульяновы и Керенские находились в дружеских отношениях, хотя Владимир Ульянов и Александр Керенский общих интересов в юности не имели — всё-таки будущий вождь мирового пролетариата был на 11 лет старше.
Успешный адвокат
В 1889 году Фёдора Керенского перевели на работу в Ташкент, где его старший сын и пошёл в школу. Александр был способным учеником, блестящим танцором, отлично проявлял себя в любительских спектаклях. После окончания Ташкентской гимназии Александр Керенский поступил на юридический факультет Петербургского университета.
Александр Керенский. Фото: Public Domain
При всех талантах, высоком ораторском мастерстве Александр Керенский отличался упрямством, несговорчивостью, неумением идти на компромиссы. Возможно, именно здесь сказались ошибки в воспитании, вызванные чрезмерной любовью родителей к Саше и потаканием ему во всём.
Тем не менее Александр Керенский успешно окончил университет и начал адвокатскую карьеру.
В отличие от адвоката Ульянова, чья практика ограничилась одним неудачным делом, адвокат Керенский на своём поприще преуспел. Он часто участвовал в политических процессах, успешно отстаивая интересы революционеров, которым открыто симпатизировал.
В 1912 году успешный адвокат возглавил Общественную комиссию Государственной Думы по расследованию Ленского расстрела, тем самым положив начало своей политической карьере.
Керенский, близкий к партии эсеров, был избран депутатом IV Государственной Думы и вошёл во фракцию «трудовиков», поскольку социалисты-революционеры бойкотировали выборы.
Кумир либералов
С 1915 года Керенский становится широко известным всей России как лучший в Государственной Думе оратор, представляющий левый лагерь. Его критические речи, адресованные правительству, имеют большой успех.
В декабре 1916 года речи Керенского в Госдуме стали настолько радикальными, что императрица Александра Фёдоровна заметила, что данного политика желательно повесить.
Но времена были уже не те, и всего спустя два месяца Александр Керенский становится одним из главных деятелей Февральской революции, свергнувшей монархию.
Керенский своими речами «перетаскивал» на сторону революции солдат, лично руководил арестами царских министров, занимался урегулированием процедуры отречения Николая II и его брата Михаила Александровича.
В марте 1917 года Александр Керенский вступает в партию эсеров, сразу становясь одним из её лидеров, и занимает пост министра юстиции в первом составе Временного правительства.
Воодушевлённая революцией российская либеральная интеллигенция превратила Керенского в своего кумира. Сам он на новом посту освободил из тюрем и ссылок всех революционеров, реформировал судебную систему, занялся удалением с высоких судебных постов наиболее одиозных представителей прежней власти.
Из стороны в сторону
Временное правительство не было устойчивым, его раздирали внутренние противоречия. В апреле 1917-го в его новом составе Александр Керенский становится военным и морским министром, а в июле 1917-го достигает вершины, став министром-председателем.
Впрочем, на вершине властного Олимпа его положение весьма неустойчиво. Его девиз «Я хочу идти посередине» оказывается неуместен в России, где набирают популярность правые и левые радикалы.
Военный министр Керенский со своими помощниками. Слева направо: полковник В. Л. Барановский, генерал-майор Г. А. Якубович, Б. В. Савинков, А. Ф. Керенский и полковник Г. Н. Туманов (август 1917 года). Фото: Public DomainПолитический курс Керенского в качестве главы правительства резко меняется. Изначально, рассматривая в качестве своих главных противников большевиков, он решает опереться на консервативно настроенных офицеров, назначив на пост Верховного главнокомандующего генерала Корнилова.
Однако, когда в августе 1917-го Корнилов двинул войска на Петроград «для наведения порядка» в столице, Керенский решил, что генералитет может покончить не только с большевиками, но и с правительством, симпатий к которому военные не питали.
В результате Керенский объявил Корнилова мятежником, призвав для борьбы с ним все левые силы, в том числе и большевиков.
В итоге к октябрю 1917-го реальной опоры у Временного правительства практически не осталось.
Поверженный кумир
Во многом именно поэтому штурм Зимнего дворца и захват власти большевиками в Петрограде получился практически бескровным.
Керенский действительно бежал из Петрограда не в женском платье, а в мужском костюме, но на машине американского посланника. Сам глава Временного правительства позже утверждал, что автомобиль ему любезно предложили американцы, в то время как у дипломатов, работавших в Петрограде, была другая версия — якобы охрана Керенского попросту отняла машину.
Если бегство из Петрограда Керенскому удалось, то возвращение к власти оказалось делом невозможным. Антибольшевистские силы решительно не желали видеть Керенского своим лидером, даже коллеги по партии эсеров сочли целесообразным его уход в тень.
Проскитавшись по России до июня 1918 года, Александр Керенский перебрался за границу, где первое время пытался вести переговоры об интервенции с целью свержения большевиков.
Однако лишённый влияния бывший глава Временного правительства очень скоро погряз в склоках и интригах русской эмиграции.
Многие эмигранты именно Керенского считали виновником падения Российской империи и всех последующих потрясений, оттого отношение к нему было более чем прохладное.
В 1939 году Керенский, проживавший во Франции, женился на австралийской журналистке Лидии Триттон, а после оккупации Франции Гитлером уехал в США.
Начиная с конца 1940-х овдовевший Керенский писал мемуары и читал студентам лекции по русской истории.
Непрощённый «разрушитель монархии»
В конце 1960-х годов Керенский, которому было далеко за 80, пытался получить разрешение на поездку в Советский Союз, однако переговоры завершились безрезультатно.
Возможно, к счастью для самого Керенского — ведь большинство советских граждан были убеждены, что его давно уже нет в живых; увидев его перед собой, они, пожалуй, задали бы всё тот же ненавистный политику вопрос про женское платье.
В самом конце жизни история с платьем получила продолжение — «скорая», забрав престарелого русского эмигранта, долго не могла найти место, куда пристроить малообеспеченного пациента, поскольку свободных мест в бесплатной клинике не было.
Когда Керенский очнулся, то, к своему ужасу, обнаружил, что его поместили на свободную койку… в отделении гинекологии. И хотя вскоре ветерана русской политики оттуда перевели, Керенский счёл это унижением не меньшим, чем миф о его побеге в октябре 1917-го.
Близкие Керенского нашли средства на лечение в более пристойной клинике, продав архив политика. Впрочем, тяжелобольной старик решил, что его дальнейшее существование не имеет смысла. Он отказался от приёма пищи, а когда врачи стали вводить питательный раствор через иглу, пациент стал её вырывать.
Последние дни Александр Фёдорович Керенский провёл в своём доме в Нью-Йорке, где и умер 11 июня 1970 года.
Репутация Керенского помешала ему и после смерти — православные священники Нью-Йорка отказались отпевать и хоронить на местном кладбище «разрушителя монархии». Александра Фёдоровича похоронили в Лондоне, где проживал его сын, на кладбище, не принадлежащем ни одной из религиозных конфессий.
Loading...